Великий жулик Большой папа
Шрифт:
– Узел связи, - гордо сказал он в небольшом отдельном помещении.
– Мое рабочее место, боевой пост. У нас, конечно, телефонная связь была, но в бою ведь как - сейчас связь есть, а сейчас ее и нету, перебило осколками. Вот я и бегал из вагона в вагон, к командирам бронеплощадок: «Перенести огонь второго орудия на цель номер два, осколочным, три снаряда - огонь!» Бывало внутреннюю дверь заклинит, выскакиваешь наружу - грохот стоит, скрежет, разрывы, а команду выполнять надо. Верно?
И он нам все объяснял
Я даже как-то стал больше уважать взрослых. Мы думаем, что мы самые умные, а они, надо это понять, прошли в своей жизни очень многое. Суровую школу, иначе говоря. И ума у них побольше. Хоть и не всегда это заметно.
Внутри бронепоезда было темновато и холодно. По стенам он был обшит каким-то мягким материалом.
– От снарядов, от прямого попадания, - объяснил дядя Юра.
– Как даст снаряд в борт, даже если не пробьет его, окалина с металла летит - поранить может… Однако пора. Как бы Петьке не влетело.
Мы попрощались с часовым и вышли наружу. И нас сразу оглушил усиленный динамиком охрипший голос диспетчера:
– Степаныч! Орел степной! Ты уберешь свой драндулет?
Часовой быстренько вскарабкался по трапу на крышу вагона и громко свистнул.
Степаныч, видно, его понял. Он свистнул в ответ, звякнул в колокол.
– Ну Степаныч! Ну орел!
– облегченно прокричал диспетчер.
– Начальнику доложу! Он тебе такой реверс вправит! Век будешь помнить!
– Это все эрунда!
– послышалось в ответ.
Мы дунули к своему составу. Юрий Иванович - на свое рабочее место, а мы - к нашему вагону.
Возле вагона «Шапито» опять (это довольно часто бывало) мелькнули кудряшки нашей проводницы Лельки. Она передавала в вагон коробки с пивом. Будто она их проводница, а не наша.
А потом вдруг подошел какой-то незнакомец и сказал охраннику:
– Осторожно…
А тот ответил:
– …Злая собака!
– и пропустил его в вагон. Словно обменялись паролем и отзывом. Странно.
Алешка даже все время, пока мы поспешали к своему вагону, оборачивался и что-то бормотал.
В наш вагон мы вскочили как раз, когда диспетчер прохрипел:
– Экспериментальный! Даю отправление!
Мы забежали в свое купе, успокоили родителей, взахлеб рассказали им про бронепоезд и про старинную «трешку», про боевого разведчика Петрушу… то есть Петра Степаныча.
Они нас выслушали, но не очень внимательно. А мама все время отодвигала дверь купе и выглядывала в проход.
– Что-то она не идет, - с волнением говорила мама.
– Мало ли у нее дел, - проворчал папа, - кроме твоего
Оказывается, наша проводница Лелька обещала принести маме свежей воды, полить кактус. И все никак не шла.
– Мы к ней сходим, - сказал Алешка.
– Наверное, уже пришла, она в «Шапито» пиво грузила.
– Только побыстрее, - попросила мама, - а то он чахнет на глазах.
Мы пошли к служебному купе, постучались. Никто нам не ответил, дверь была заперта.
Алешка вдруг забеспокоился:
– Дим, дверь изнутри закрыта… Может, ей плохо стало? Может, ей помощь нужна? Скорая…
– Пошли к начальнику.
Еще один сюрприз. Начальника тоже не было. Правда, дверь в его купе была незаперта, но внутри - пусто.
Мы переглянулись в недоумении, зачем-то выглянули в окно. Там все быстрее мчались мимо нас необозримые степи.
– Что делать?
– спросил Алешка.
А поезд все набирал ход.
– Пошли к машинисту, - сказал я.
– Начальник, наверное, там.
Я, конечно, знал, что в кабину машиниста посторонним вход строго запрещен. Но не для Алешки. Его куда хочешь пустят, даже без билета. Он обаятельный, как Буратино.
Мы заглянули в наше купе, сказали, что Лельку не нашли и идем в туалет, и быстренько двинулись в голову поезда.
Само по себе такое путешествие уже не скучно. Здорово идти коридором незнакомого вагона и заглядывать по пути во все раскрытые дверцы купе. Здорово переходить из вагона в вагон по дрожащим под ногами стальным дорожкам. Здорово на вопрос какого-нибудь бдительного проводника: «Вы куда?» - лаконично и убедительно ответить: «Туда!»
Но сейчас мы шли почему-то в какой-то неясной тревоге.
…Задняя дверь головного вагона была незаперта. Мы вошли внутрь и пошли узким коридорчиком, освещенным рядами круглых плафонов, слыша, как за тонкими стенками ровно работают мощные двигатели.
Вот и «заветная дверца» в кабину машиниста. Она почему-то была распахнута настежь. Хороший знак.
– Здрасте!
– заорал Алешка.
А в ответ - ни звука.
Мы переглянулись и вошли. Впереди открылась восхитительная картина: навстречу нам мчались блестящие на солнце рельсы и мелькали черные шпалы, а по бокам полотна курчавились степные травы…
И мы ахнули. Но не от восхищения. От страха. В кабине машиниста никого, кроме нас, не было.
А поезд мчался все быстрее и быстрее…
Глава VI
НИЧЕГО НЕ ПОЙМЕШЬ!…
Алешка повернул ко мне бледное лицо. В глазах его даже не один, а с десяток вопросов. Где машинист? Где проводница? Где начальник поезда? Что случилось? И главное: что делать?
Я не успел ответить. Да и что тут ответишь? Надо к папе бежать…