Великий жулик Большой папа

Гусев Валерий Борисович

«…Реверс, контроллер, диапазон…»

Сначала мне стало стыдно за свою темноту, а потом я сам себя успокоил: и героев кому-то надо кормить. Голодные - какие они герои?

– Не слабо!
– выдохнул морской гном и положил Алешке руку на плечо.
– Я бы с тобой, парень, в дальний рейс пойти не побоялся.

– Я бы с вами тоже, - признал Алешка.
– А скоро эта Солнечная?

– В аккурат через час.
– Гном посмотрел на часы.
– Я вас позову. Экскурсию сделаю. Директор музея - мой боевой товарищ.
–

Подумал и признался: - Очень боевой.

…Когда мы шли коридором мимо купе «ботаников», нас перехватила счастливая Настя. Она терпеливо сидела на откидном стульчике и вся сияла.

– Догадалась!
– сказала она.
– Леш, я догадалась. Про розовый куст.

– Ну?
– строго спросил Алешка.
– Сколько будет?

– Чук и Герда!
– выпалила Настя и посмотрела на него ясными глазами.

Когда мы добрались до своего родного купе, там почему-то сидели за чаем оба «ботаника» - Зина и Женя.

Они приветливо нам улыбнулись.

– Какой славный у вас мальчуган, - похвалила Алешку Зина.

– Вы его ни с кем не спутали?
– осторожно спросил папа.

Алешку спутаешь, как же! Разве что с хитрой обезьянкой.

– Под его своеобразным руководством, - добавил «ботаник» Женя, - Настя делает поразительные успехи!

Ага, очень поразительные. Трижды два - Чук и Герда.

Алешка нисколько не смутился от «заслуженных» похвал, забрался на верхнюю полку и свесил голову, чтобы ничего не пропустить из разговора «ботаников» и папы. Я тоже на всякий случай ушки навострил. Но ничего интересного мы не услышали. Взрослые разговаривали вполголоса, короткими загадочными фразами. И вообще - создавалось такое впечатление, будто папа, как Алешка Настю, проверяет их на знание таблицы умножения.

– Путевые документы?
– спрашивает папа.

– Все в порядке, - отвечает «ботаник» Зина.
– Мне удалось проверить через контролеров.

– А радиоперехват?
– спрашивает папа.
– Что-нибудь есть?

– Глухо, - отвечает «ботаник» Женя, разламывая печенье.
– Одни шифровки идут. Условные фразы.

– А именно?

– «Папа здоров. Колеса вертятся. Родственники готовятся к встрече».

Папа молча кивнул, взглянул на наши любопытные головы над полками и предложил Жене:

– Пойдемте в тамбур, покурим.

Что-то он часто курит. Наверное, из-за новой зажигалки - приятно пощелкать лишний раз.

Они ушли курить, а «ботаничка» Зина стала разглядывать кактус.

– Прелестный цветок, - сказала она вошедшей маме.
– Довольно редкий.

Мама расцвела:

– Я привыкла к нему, как к верной собаке.

Лучше бы сказала: «Как к ручному ежику».

Тут вернулся папа, один. И сказал:

– Зинаида Петровна, вы оставьте мне ваши записи.

– Конечно, я их захватила с собой.

– Умница, - похвалил ее папа.

А Зинаида Петровна достала из сумочки

вовсе не блокнот с записями, а какой-то небольшой предмет и передала его папе. Он сунул его в карман. Алешка мне подмигнул. Я ничего не понял, но тоже ему подмигнул, на всякий случай.

Зато папа, кажется, все понял и грозно посмотрел на нас.

– А они кто?
– спросила мама, когда «ботаники» ушли.

Папа равнодушно зевнул. Так равнодушно, будто ему очень не понравился этот вопрос.

– Студенты, - сказал он.
– Заочники. Я их консультирую.

Мама с таким удивлением хлопнула глазами, что послышался шорох ее ресниц.

– Вот уж не знала, что ты еще и педагог.

– Все мы в той или иной степени учителя, - философски заметил папа.
– И ученики одновременно. Жизнь нас постоянно учит.

Глава V

А ГДЕ МАШИНИСТ?

Поездная трансляция зашуршала голосом начальника состава: - Обожаемые пассажиры! Наш поезд прибывает на станцию Солнечная. Стоянка поезда - двадцать одна минута. Пассажиров Оболенских - Алексея и Дмитрия - прошу зайти к начальнику состава. Срочно!

Мы с Алешкой выглянули в окошко. Наш поезд, замедляя ход, гремя колесами на стрелках, ворвался в путаницу множества путей, на которых стояли друг за другом огромные паровозы. Как новенькие, окрашенные в черный и красный цвет, с блестящими под солнцем начищенными медными частями, с высокими трубами и разными - громадными и маленькими - колесами.

– Музей!
– воскликнул Алешка.
– Локомотивы всякие! Пошли скорей!

– Руками ничего там не трогайте!
– успела крикнуть нам вслед мама.

– И паровоз не угоняйте!
– добавил папа.

(Замечу в скобках, что вот это его предостережение через несколько дней стало очень актуальным. Паровоз мы все-таки угнали. Впрочем, обо всем по порядку…)

… Дядя Юра ждал нас возле головного вагона на платформе. Он был в белом кителе с золотистыми пуговицами и нашивками. И был, как никогда, похож на капитана дальнего плавания.

– Пошли скорей! Времени мало!
– Он схватил Алешку за руку, и мы бегом обогнули наш состав и перешли на соседний путь.

Паровозы оказались огромные и величественные. Как собственные памятники. И, конечно, они были красивые. Особенно нам понравился маленький старинный паровозик. Точно такой, как самовар начальника.

– Ему уже сто лет!
– похвалился дядя Юра. Таким тоном, будто сообщил нам о своем собственном столетии.
– Он возил вагоны из Петербурга в Москву.

У паровозика (дядя Юра называл его «трешкой») была громадная пузатая труба, глазастые фонари, впереди - стальная решетка и очень симпатичная будочка машиниста. Прицепной тендер был полон березовых поленьев, а из трубы валил густой пахучий дым.