ВЕЛИКОДЕРЖАВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАЦИИ
Шрифт:
Национальный Общественный договор в нынешних конкретно-исторических обстоятельствах невозможен в России без первоочередного отражения в нём коренных интересов огромного большинства тех, кто связан с городским промышленным производством, с городскими производительными силами, кто создаёт условия для освоения огромных территорий. Поэтому жизнеспособность Общественного договора, призванного осуществить корпоративное спасение русских горожан при вовлечённости страны в мировой рынок, зависит от осуществления политики мобилизационно ускоренного выведения промышленных производительных сил России до уровня наивысшей в мире конкурентоспособности, а это немыслимо без предварительного революционного прорыва к наивысшему уровню социально-производственных отношений. Иначе говоря, его жизнеспособность определяется тем, происходит ли в стране преобразование «волчьих отношений» в социально-производственные отношения, необходимые для развития конкурентоспособных производительных сил. Получается замкнутый круг противоречия. С одной стороны, новое русское государство должно возникнуть в качестве гаранта Общественного договора «волков», стать его следствием. Так было в истории Англии, где традиция феодального монархического государственного управления сотни лет менялась конституцией, использовалась буржуазно-представительным самоуправлением для постепенного создания национальных государственных и общественных отношений, соответствующих
Впервые с этим противоречием столкнулась Франция во время Великой французской революции. Его разрешение оказалось возможным единственно через перерастание буржуазно-демократической революции в Национальную революцию, через свержение режима диктатуры коммерческого интереса, режима Директории революционным отрядом военных и политических деятелей, способных выстроить националистический режим спасения городских и сельских производительных сил. Главной же политической целью националистического режима Франции того времени стало мобилизационно ускоренное воспитание новой этики городских и сельских общественно-производственных отношений в соответствии с рационально разработанным Общественным договором, – каковым и стал знаменитый "кодекс Наполеона". Таким образом, в результате захвата власти генералом Бонапартом и его сподвижниками, сначала с опорой на армию, были созданы учреждения национальной государственной власти и разработан Общественный договор французского национального общества, а затем, в соответствии с этим умозрительным договором, авторитарная военно-чиновничья государственная власть принялась за создание французской нации. Сначала выстраивались авторитарные национальные государственные отношения, а затем ими создавались национальные общественные отношения. Однако успех на подобном пути возможен лишь тогда, когда философски осознаны перспективы стратегического развития мира и конкретно создаваемого общества, когда есть понятная связанным с промышленным производством горожанам идеология обеспечения политической победы социальной Национальной революции, её идеологическая легитимация. Как раз такая самодовлеющая задача философского осмысления сущности постиндустриальных общественно-производственных отношений и стратегии их достижения и встала сейчас перед революционно-национальной мыслью России.
Особенностью индустриальных производственных отношений было и остаётся подавляющее господство среди их участников пролетариата и рабочих, инженерных служащих, ручным трудом обслуживающих механические и электромеханические средства производства. Коренным отличием постиндустриальных производственных отношений будет являться то, что его участники, в основном, образованные, квалифицированные горожане или земледельцы с городской культурой, и они участвуют в производстве через посредство информационно-технологических, био-технологических усовершенствований механических и электромеханических средств производства. А многие из них задействованы в научных исследованиях и изобретательской деятельности, сразу переводящей научные открытия в производство новых средств производства и рыночных товаров. Благодаря использованию информационных и биологических технологий производительность труда участников постиндустриальных отношений на порядки выше производительности труда индустриальных рабочих. Но у них на порядки выше и ответственность за свой участок работы перед другими участниками того же производства и всего общества, то есть на порядки выше культура социального взаимодействия, выражающаяся в деятельном соучастии в политической борьбе за представительное самоуправление на основе ясного понимания своих личных и общественных интересов. Для выполнения своих обязанностей, позволяющих предприятиям выпускать конкурентоспособную продукцию, а обществу процветать, они должны получить дорогостоящее и длительное образование и социальное воспитание, которое могут позволить себе лишь достаточно обеспеченные семьи и государство с высоким уровнем городской культуры у большинства населения. Вследствие высокой оплаты труда и личной предприимчивости, они становятся мелкими и средними семейными собственниками участков земли, домов, акций, то есть прямыми наследниками традиции полисной цивилизации. Для перехода же к постиндустриальному цивилизационному развитию необходимо, чтобы данные слои стали самыми многочисленными среди всего населения, а их общая и относительная численность постоянно возрастала.
В современном мире дальше всех к постиндустриальному производству продвинулись американцы в Соединённых Штатах Америки. Но это продвижение происходит в обстоятельствах завершения освоения территории страны, – за исключением Аляски, которую у них нет желания осваивать. В США уже в 1970-х годах обозначился, а под влиянием либерализма, превращённого президентом Картером в главную идеологию страны, нарастает распад городского общественного сознания у государствообразующего англосаксонского ядра американской нации. Общественно-производственные интересы у американских англосаксов и остальных белых европейского происхождения вытесняются индивидуализмом и потребительским паразитизмом, стремлением получать быструю коммерческо-посредническую прибыль, как внутри страны, так и за счёт захвата контроля над мировой торговлей товарами, услугами и финансами. Развитие постиндустриального производства в США совершается не столько ради освоения территории, сколько ради достижения военно-стратегического превосходства на всей планете, которое необходимо для продолжения коммерческо-посреднической эксплуатации остальных стран, их сырья и населения.
Устремления американских олигархических кругов и политических элит добиться полного глобального господства с помощью постиндустриального оружия вынуждают их переходить к имперской политике и военному столкновению с развивающимися государствами третьего мира, в которых сильны традиции земледельческих цивилизаций, никогда не было традиций полисных цивилизаций и не происходит раскрестьянивания экономического и общественного сознания. США влезают сами и втягивают блок НАТО в военно-стратегическое столкновение западноевропейской полисной цивилизации с традициями земледельческих цивилизаций Азии, Африки и Южной Америки, не понимая, что это столкновение цивилизационное. Они не осознают, – невозможно навязать служащую задачам сложного освоения территорий европейскую полисную цивилизационную традицию странам с укоренённой южной земледельческой цивилизационной традицией, странам, которым нет нужды осваивать природно-климатическую среду обитания. Навязать полисную цивилизационную традицию земледельческим цивилизациям не удалось грекам в эллинистическом мире, не удалось римлянам в эпоху их средиземноморского могущества. В конечном итоге, не имея препятствия, каким являлась Советская Россия, США по своей воле втянутся в войну с религиозным исламским земледельческим фундаментализмом, намереваясь установить свой полный контроль над энергетическим сырьём Ближнего Востока, и надорвутся в непримиримом цивилизационном противоборстве. Тем самым они повторят судьбу Великобритании, которая в 20-30-х годах двадцатого столетия вдохновлялась схожими побуждениями и надорвалась в столкновении с коммунистической Советской Россией. После надрыва моральных и материальных сил США потеряют смысл в дальнейшем постиндустриальном развитии и в освоении космоса, начнут погружаться в болото нарастающего разложения индивидуализмом и потребительским паразитизмом, удовлетворяемого за счёт неуклонного сокращения военных и научно-исследовательских расходов. Поэтому США не могут стать для России тем примером, подражание которому помогло бы перейти к постиндустриальному развитию. Наоборот, подражание только остановит переход к такому развитию.
Неудачей для России закончатся и попытки подлаживаться под требования Западной Европы, внедрять у себя политические институты и идеологические ценности Европейского Союза. Ибо у ЕС ещё меньше побуждений к собственно постиндустриальному развитию, чем у США. Западная и Центральная Европа, её Северо-запад полностью освоены на волне индустриализации. Индустриальные производственные отношения господствуют в странах ЕС, они укоренились как социально-политические цивилизационные отношения. Неотъемлемой частью западноевропейского цивилизационного мировосприятия стали лейбористские, социалистические и социал-демократические идеологии и партии, они захватили право выражать интересы всех участников производственных отношений, а возникли они и достигли политических успехов как политические идеологии и организации индустриальных рабочих и служащих, идеологии и партии социалистической и социал-демократической Реформации католического земледельческого христианства. В России коммунистическая Реформация русского православия основательнее оторвала русских горожан от традиции христианского земледельческого мировоззрения, чем лейбористские, социалистические и социал-демократические Реформации в Западной Европе. А потому западноевропейские идеологии и партии не пустят корней, не приживутся на русской почве. По причине того, что русская индустриализация осуществлялась в обстоятельствах коммунистической Реформации с её мировоззренческой философией диалектического материализма, в России созданы предпосылки для самостоятельного перехода к постиндустриальному научно-технологическому развитию. И не просто для поворота к развёртыванию дополняющего индустриальные производительные силы постиндустриального производства, как происходит в промышленно развитых странах, а к особому полисному цивилизационному развитию.
Окончательный политический разворот к подготовке условий для самостоятельного постиндустриального развития совершился в России после дефолта августа 1998 года.
В ряде держав Западной и Центральной Европы в первой четверти ХХ века тоже происходили буржуазно-демократические революции. Но когда наступал глубокий кризис либеральных режимов диктатуры коммерческого космополитизма, подобный тому, который обнажился после дефолта в России, в них начинался непрерывный подъём влияния национал-патриотических партий, выражающих интересы участников индустриальных производственных отношений, среди которых подавляющим большинством были индустриальные рабочие. В России же, какой она стала после дефолта, партии, выражающие интересы индустриальных производственных отношений, в первую очередь самая многочисленная в Государственной Думе коммунистическая партия, проявили растерянность, боязнь бороться за власть и стали быстро терять политическую перспективу. Их принялись теснить силы, которые представляли интересы владельцев самых крупных спекулятивно-коммерческих капиталов, близких к правительству олигархических кланов. В жёсткой борьбе данные силы осуществили ползучий политический переворот, долженствующий преобразовывать режим в военно-чиновничью диктатуру обслуживания крупных спекулятивно-коммерческих, олигархических интересов.
Переворот удался им потому, что из побуждений любой ценой сохранить капиталы и собственность они цинично отказались от либерального космополитизма, стали искать поддержки у населения с народно-патриотическим мировосприятием. Они согласились возрождать приемлемые данной части населения символы коммунистического прошлого и поддерживать православную церковь, главную защитницу традиции военно-чиновничьей государственной власти. Но тем самым вынуждены были согласиться на выстраивание народно-патриотических государственных отношений, посредством военно-чиновничьих учреждений ограничивающих индивидуализм и рыночные свободы. Выдвинутый ими в президенты страны, при их поддержке избранный главным руководителем исполнительной власти В.Путин провозгласил защищающий их интересы поворот к либеральному патриотизму. Вокруг него сплотились круги внутри режима, которые признали исчерпанность возможностей роста частных и корпоративных состояний за счёт расхищения, продажи и перепродажи бывшей советской государственной собственности. Круги эти начали выстраивать такие военно-чиновничьи государственные отношения, которые позволяли продолжить рост коммерческих капиталов и собственности через налаживание коммерческой эксплуатации страны, её населения, достижений советской индустриализации.
Обновлённый режим диктатуры коммерческих интересов, режим олигархического правления и военно-чиновничьего управления оказался на данный момент прогрессивным, не имеющим альтернативы. Это проявилось на последних в ХХ веке выборах в Государственную Думу. В обстановке напряжённого ожесточения политической борьбы победила коррумпированная и чуждая идеологическим принципам военно-чиновничья партия власти, «Единая Россия», созданная, профинансированная и разрекламированная в СМИ при самом деятельном участии олигархов. Хотя либералы потерпели сокрушительное поражение, совсем потерялись в нижней палате законодательного собрания среди прочих гласных, однако и партия коммунистов впервые оказалась в ней в меньшинстве. Так в политике, в массовых настроениях отразился неуклонный упадок значения русского индустриального производства, отсутствие в России у такого производства и индустриальных политических партий исторического будущего. Поэтому стал исторически необходимым переходный режим олигархического правления, который вопреки своим целям, поневоле будет порождать слои мелких и средних городских семейных собственников, восприимчивых к идеям национализма и постиндустриальному мировосприятию.
Налаживание, упорядочение спекулятивно-коммерческой эксплуатации России затронет, быстро оживит строительство, металлургию и некоторые отрасли производства, способные сразу и без каких-либо инвестиций изготавливать дешёвые потребительские товары, оборудование для обслуживания добычи сырья. Спасёт оно ряд предприятий военно-промышленного комплекса, изготавливающих оружие на коммерческий экспорт в страны Азии, Африки, Латинской Америки. Но оно необратимо уничтожит почти всё, что связано с изготовлением не дающих сиюминутной прибыли средств производства, то есть естественную науку, приборостроение, станкостроение, машиностроение, то, что обслуживало советскую плановую индустриализацию и глобальную военную политику и требовало больших долгосрочных вложений, непрерывного совершенствования, многолетней подготовки специалистов. Иначе говоря, оно обеспечит укоренение в России коммерческого капитализма, который только ускорит деиндустриализацию экономики.