Великодушный деспот
Шрифт:
— Я и не знал, что ты здесь, дружище. Представляешь, а я послал тебе поздравление в Лондон.
Энтони сел за стол, и тетя Марион поставила перед ним тарелку с яичницей и беконом.
— Я решил провести Рождество дома, — сказал он, — но не знал, что буду иметь удовольствие встречать его в твоем обществе.
Он внимательно следил за Полиной, которая поздравляла Джорджа с каким-то необыкновенным пылом.
— Хочешь чашечку кофе? — спросила она. — Кофе у нас очень хороший. — Это был ямайский кофе «Блю Маунтин», и привез его Энтони.
— Нет, Лина, спасибо, я не останусь к завтраку, — поспешно отказался Джордж. — Всегда провожу Рождество со своим стариком на ферме. Он ждет, чтобы мы все собрались там.
— Да, Рождество — время, когда вся семья собирается вместе, — сказал Энтони намного сердечнее. — Линетт! Линетт, принеси мне, пожалуйста, вон ту коробку сигар, там, на тумбочке. Вот, Джордж, держи, подари своему отцу от меня и хорошо повеселись.
— Спасибо, Энт, очень любезно с твоей стороны. — Джордж взял сигары, но почему-то все не уходил. — А как там Виола? Разве она не скучает без тебя в праздник? То есть я хочу сказать, черт возьми, все же это Рождество. — Он явно считал, что Энтони оказался не в том месте, где ему следовало находиться.
— Уверяю тебя, Виола ни за что не стала бы проводить Рождество в деревне, — без запинки ответил Энтони. — Кажется, она улетела в Париж. Я в последнее время так много работал, что мне нужен полный, абсолютный покой.
Значит, Виола в Париже, вот почему Энтони приехал сюда; ему просто не с кем было отмечать праздник.
Мужчины смерили друг друга взглядами, карие глаза с очевидным вызовом уставились в светло-ореховые, и Полина поспешила вмешаться, почувствовав нарастающую враждебность, причину которой не понимала. Наверное, Джордж невзлюбил своего приятеля из-за нее, но с какой стати Энтони испытывать такую неприязнь к Джорджу?
— Мы собираемся в церковь, Джордж, — сказала она. — Поэтому, если ты не возражаешь, позволь мистеру Маршу закончить завтрак, чтобы мы могли убрать со стола и отправляться.
Джордж начал со всеми прощаться. Он пожал руку тете Марион, пожелал ей «всего того, что она себе сама желает!», ущипнул Линетт за щеку и подошел к Полине. Она сдержала свой первый порыв уклониться от прощального поцелуя, решив, что ничего худого не будет, в том числе и для Катлин, если она его примет, и задумала заодно разыграть маленькую комедию для одного Энтони. Полина покорно подставила щеку под поцелуй, а потом, взяв Джорджа под локоть, сказала:
— Я провожу тебя.
Джордж выглядел несколько ошарашенным, но бросил триумфальный взгляд на Энтони, лицо которого оставалось непроницаемым, а выйдя на веранду, обнял ее на прощанье так, что надежды Катлин повисли на волоске, и отбыл на своей белой «Англии». Полина вытерла губы. Несмотря на Катлин, Джордж все еще был очень сильно привязан к ней, и, хотя сегодня утром она использовала его только затем, чтобы продемонстрировать Энтони свое равнодушие, на самом деле Джордж был верным другом, и Полина всегда могла рассчитывать на него в трудную минуту. Она вернулась в комнаты. Энтони уже закончил завтрак, и тетя Марион с помощью Линетт убирала со стола. Он стоял у окна, лениво просматривая книжку, которую подарил ей Джордж, это был альбом с фотографиями лошадей — чемпионов в прыжках. Она с надеждой подумала, что Энтони видел их прощание с Джорджем.
— Слава богу, что он наконец убрался восвояси, — сказал Энтони, откладывая книгу. Он, сдерживая гнев, посмотрел ей прямо в глаза. — Хочу сам побыть с моей маленькой сестричкой.
Вот он, ее утешительный приз!
— А также с Линетт, тетей Марион, Джошем, Джо и дядей Томом Коблейном, — продолжила она весело. Оказывается, играть совсем не трудно.
— Да, все они члены семьи, а Джордж здесь посторонний.
— Это пока, — кинула она ему через плечо, направляясь к лестнице и не увидев его обескураженного взгляда.
Энтони отвез их в Матинз. Тетя Марион настояла на том, чтобы поехать в скромную приходскую церковь, где она была постоянной прихожанкой. Внутри все было ярко украшено к празднику, на каждом подоконнике среди обсыпанного ягодами падубка стояли красные свечи, все аналои были убраны плющом, а на алтаре лежали белые хризантемы. В детском уголке огромная рождественская елка высилась над Колыбелью.
— Мы кое-что забыли, — прошептал Энтони на ухо Линетт. — Надо было нам нарядить елку. Может быть, в следующем году…
«Кого он пытается обмануть? — подумала про себя Полина. — Не будет никакого следующего года, во всяком случае для них».
Когда закончилась служба, очень красивая и трогательная, для простых, добрых людей из соседних деревень, они вернулись домой по дороге, шедшей через белые опустелые поля, а после обеда, когда все три женщины принялись готовить праздничный ужин, Энтони повел Герцогиню на прогулку и неизбежно оказался в Тавернхэме. Вечером все празднично наряженные собрались на коктейль перед ужином, и Энтони объявил им, что уже пишется сценарий для постановки фильма про Спринга и что он надеется — съемки начнутся в наступающем году.
— А это значит, что у меня будет очень много работы, так как я и продюсер, и режиссер. На студии считают, что это целиком мое детище.
— Интересно, насколько близок сценарий к реальным событиям? — с сомнением спросила тетя Марион.
Он пожал плечами:
— Довольно близок. Естественно, приходится идти на некоторые уступки вкусу публики, и мы не можем позволить себе быть слишком педантичными.
— А там будет какая-нибудь любовная история? — вмешалась Линетт. — Мне нравится, чтобы в фильме непременно было про любовь.
— Ты попала прямо в точку, — засмеялся Энтони. — Да, там будет любовная линия, иначе не заманишь женскую часть аудитории.
Полина вздохнула, представив, какую пародию они сочинят о мистере Томасе Спринге, посвященном в рыцарского звание, уважаемом портном города Тавернхэма, который умер в 1525 году, оставив 200 фунтов на завершение церковного купола, что по тем временам было очень солидной суммой. Его настоящая жизнь была слишком пресной, чтобы сделать о ней фильм, так что страсти и неизбежный конфликт придется придумывать. Поймав на себе удивленный взгляд Энтони, она поняла, что у нее опять слишком задумчивый вид, допила вино и твердо решила веселиться вместе со всеми. Это было нетрудно, тем более что Полина знала, как чудесно выглядит в новом костюме, и Энтони уже не в первый раз бросает на нее одобрительный взгляд. Стол был замечательным, в воздухе парили самые соблазнительные запахи, обещая впереди немало удовольствий.