Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

Горский Антон Анатольевич

Трудно сказать, какими критериями руководствовались римляне, осуществляя отбор племен для переселения. На первом этапе Великого переселения в Империю принимались преимущественно мелкие и не очень сильные племена (например, гепиды, бастарны) или части больших племен (например, грейтунги). Переселение всего племени было в то время явлением довольно редким. Отступая под страшным натиском гуннов, часть готов предпочла покориться завоевателям, но не сдаться на милость исконному врагу варварского мира – римлянам. И для Империи принятие целых племен было делом далеко не безопасным. Так, к примеру, Проб стремился к рассредоточению варварских вспомогательных отрядов, говоря, что помощь их римлянам должна быть ощутимой, но не видимой [342] . Такую же политику проводили императоры Валент и Феодосий.

342

SHA. у. Prob. 14, 7; Ременников А.М. Борьба племен Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и ее роль в падении Римской империи. С. 44. Ср.: Wolfram Н. Zur Ansiedlung reichsangeh"origer F"oderaten. Erkl"arungsversuche und Forschungsziele//MI"OG. 1983. Bd. 91. S. 5-35.

Имеются весьма скудные

сведения о местонахождении переселенцев на римской территории, а также об условиях, на которых германские племена переселялись в Империю. Известные с III в. gentiles были добровольно пришедшими на службу наемниками, селившимися на границе. Из них набиралась императорская гвардия [343] . Условия переселения германцев скорее всего основывались на статусе, полученном тем или иным племенем в результате мира, заключенного с Римом. Окончательно оформившийся в IV в. институт федератов давал возможность переселенцам получать землю и аннону, на основании заключенного договора, и вменял им в обязанность осуществлять защиту границ. В привилегированном положении внутренних федератов, вероятно, были выходцы из среды «друзей Рима». Германских переселенцев использовали для укрепления безопасности границ Империи. Вдоль римских пределов создается целая система «буферных государств», которые должны были стать своего рода барьером между основным ядром варваров и Римской империей [344] . Племена, покоренные Римом, поставляли главным образом колонов или летов. В самом трудном положении оказывались, вероятно, пленные германцы [345] .

343

G"unter R. Wirtschaftliche und soziale Lage der in den Rhein-Oberdonau-Provinzen lebenden Germanen // Die R"omer an Rhein und Donau. Berlin, 1975. S. 344–352.

344

Колосовская Ю.К. Международный симпозиум в Чехословакии по проблеме «Римляне и варвары в Среднем Подунавье во II-III вв.» // ВДИ. 1980. № 4. С. 192; Ременников А.М. Борьба племен Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и ее роль в падении Римской империи. С. 44.

345

Ременников А.М. Борьба племен Северного Подунавья и Поднестровья с Римом и ее роль в падении Римской империи. С. 44–45.

Обратим внимание на эволюцию характера переселения. На первых порах Империи удавалось инкорпорировать малые дозы переселенцев. Но по мере превращения переселения в массовое явление она теряет над этим процессом контроль. Закономерно, что массовые переселения на первом этапе заканчивались для Империи внутриполитическими кризисами, острыми конфликтами с переселенцами. Так было и в конце III в., и в конце IV в. На этом этапе Великого переселения чаще всего удавалось заставить германцев смириться. Они становились главной силой римской армии, его основной и не очень надежной опорой. Однако в это время большинство германских племен могло длительно занимать римскую территорию только в статусе федератов. По существу германцы-переселенцы, называясь союзниками Рима, создавали на его территории полунезависимые образования [346] . Уже с конца IV в., стремясь осесть в Империи, они требовали не только земель для поселения, но и права на сохранение после переселения собственной внутренней организации и управления.

346

Там же. С. 48–49.

В ходе первого этапа Переселения изменился не только внешнеполитический и военный «портрет» германских племен. События III–IV вв. демонстрируют изменения их хозяйственной и социальной жизни. Торговые и военные контакты с Империей способствовали развитию племен, прогрессу у них ремесленного и сельскохозяйственного производства, совершенствованию военного дела. В результате набегов германские племена значительно обогатили свои технические и технологические знания путем захвата римских орудий труда и использования опыта пленных ремесленников [347] . Развивались ремесла, связанные с обеспечением дружин. В ходе Переселения усилился процесс социальной дифференциации, произошло накопление богатств в руках знати, происходило оформление наследственной власти конунга. Претерпела значительную эволюцию древнегерманская знать. Степень знатности по-прежнему определялась в первую очередь происхождением, а не заслугами. Однако все большее значение начинает приобретать имущественное положение человека. Часть старой родовой верхушки погибла во внутренних и внешних конфликтах. На основе дружинных отношений постепенно формировалась и крепла военно-служилая прослойка. Ввиду войн и переселений возникала текучесть состава знати, что не позволяло ей окончательно обособиться от основной массы свободных германцев. Материальное благополучие знати создавалось двумя путями: за счет эксплуатации труда зависимых лиц и за счет военной добычи. Последняя в условиях грабительских набегов на Империю и соседей давала наибольшие возможности для укрепления властных позиций знати, особенно предводителей племен и связанных с ними служилых слоев [348] .

347

Schmidt В. Die Durchbrechung des Limes im 3. Jh. und ihre Auswirkung auf Wirtschaft und Gesellschaft in der Germania libera // Rom und Germanien. Berlin, 1983. S. 73–74.

348

Дряхлов B.H. Указ. соч. С. 164; Буданова В.П. Варварский мир. С. 105–118.

Значительная часть свободных германцев пассивно относилась к участию в набегах и вторжениях, совершаемых ради наживы. Чаще всего они брались за оружие, когда речь шла о защите территории, занимаемой племенем. На первом этапе Переселения возросла профессионализация дружин. В самой дружине выделялся узкий круг лиц, связанный не узами кровного родства, а прежде всего общностью интересов и личной преданностью вождю [349] .

Таким образом, тот активный потенциал,

который был накоплен германскими племенами до Маркоманнских войн, бурно реализуется ими в течение двух последующих столетий и заканчивается к концу IV в. массовым переселением на земли Империи. Подобно тому, как история германцев до Маркоманнских войн демонстрирует накопление предпосылок и способностей к активным и успешным вторжениям, миграциям, утверждению на новых землях, так и кажущаяся порой только стихийным взрывом сил молодого варварского мира история германцев

349

Там же. С. 167–168.

III–IV вв. по сути была накоплением условий и предпосылок для перехода их в новое качество – обретение себя как народностей, приходящих на смену племенам, и обретение себя как творцов первых «варварских государств», приходящих на смену союзам племен. И, может быть, самым важным для германцев было то, что в хитросплетении исторических событий после Маркоманнских войн начал формироваться новый этно-исторический тип Homo Germanicus, что наложило особый отпечаток на историю германцев последующих веков.

Германцы от Адрианопольской битвы до падения Западной Римской империи

(От переселения к расселению)

Победа германцев у Адрианополя открыла новый этап Великого переселения народов. Миграции и передвижения, проходившие на фоне крушение Римской империи, начали приобретать черты качественно иного уровня и масштаба. Содержание исторического феномена Переселения становится более сложным и многоплановым. Прежде германские вторжения в Империю осуществлялись в основном ради грабежа. Преграждали путь вторгавшимся и выдворяли их за пределы Империи или пограничные части римской армии, или отряды вспомогательных войск из варваров. Конфликты между племенами происходили главным образом вне пределов Империи либо неподалеку от ее лимеса. В большинстве случаев Империи удавалось осуществлять над ними контроль, манипулируя, насколько позволяла ситуация, раскладом сил в Барбарикуме. К концу IV в. взаимоотношения Империи с германцами стали более сложными. Римляне все чаще прибегали к использованию их в качестве военных союзников и наемников.

После Ардианопольского сражения взаимоотношения германцев с Империей складывались следующим образом. По-прежнему продолжались завоевательные, грабительские акции и походы тех племен, которые еще жили за лимесом. Усилилась мобильность германцев, которые ранее были поселены в Империи. Как федераты, защищая интересы Империи, они активно передвигаются из одной провинции в другую. После военных операций германцы-федераты, как правило, возвращались в те места, которые им были выделены для постоя. И, наконец, с появлением варварских «королевств», началась борьба за расширение или сохранение принадлежащих этим «королевствам» земель. Причем эта борьба в различных формах велась не только с самой Империей (Западной или Восточной), но и с такими же соседними германскими «королевствами».

С конца IV в. характер участия германцев в Переселении народов все больше определялся уровнем их социального развития, ведущими тенденциями этнической консолидации, а также открывшимися возможностями вхождения германской племенной элиты в структуру политической власти Империи. Миграционные процессы становятся более интенсивными и целенаправленными. Отличительная особенность этого этапа Переселения состоит также и в том, что с переселением любого племени в Империю, все его дальнейшие передвижения в ее пределах являлись миграциями и переселением лишь до момента создания этим племенем своего «королевства». История многих германских племен стала как бы обретать качественно новые черты. Открылся широкий простор для проявления личного мужества в защите интересов Империи. Война стала рассматриваться германцами как работа, которая открывала возможность делать карьеру. Появился новый тип лидеров – конунгов и вождей, которые вели свой народ к созданию на земле Римской империи первых варварских «королевств». Проследим эти процессы на конкретных исторических событиях.

По договору 382 г. придунайские готы Атанариха стали федератами Империи и поселились в Нижней Мёзии и Фракии [350] . В 386 г. часть гревтунгов во главе с Одотеем тоже решила переселиться в Империю. Для постоя им были выделены провинции Лидия и Фригия [351] . Политика Империи по отношению к этим готам-федератам не нарушала сложившуюся традицию. С одной стороны, их выдвигали на высокие посты в армии, устраивали браки со знатными римлянками, воздавали почести. С другой – Империя, как и ранее, пыталась внести раздор между готскими предводителями. Так, вскоре после расселения в Империи возник конфликт среди придунайских готов Атанариха. Одна часть готов, возглавляемая Фравиттой, выступала за выполнение условий договора с Империей, другие, во главе с Эриульфом, были настроены весьма агрессивно. Империи удалось урегулировать этот конфликт относительно безболезненно [352] .

350

Cons. Constantinop. an. 381; Wolfram H. Geschichte der Goten. M"unchen, 1979. S. 156; Козлов A.C. Федераты империи IV–V вв.: свои – чужие // Тезисы докладов конференции «Иностранцы в Византии. Византийцы за рубежами своего отечества». Москва, июнь, 1997. М., 1997. С. 20.

351

Zosim. IV. 34–35, 38–39; Claud. Claudian. 4 cons. Hon. 626–636; Jones A.H.M. The Prosopography of the Later Roman Empire (260–395). Cambridge, 1971. Vol. 1. P. 750; Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. М., 1990. С. 129.

352

Zosim. IV. 56–57; Eunap. Fr. 60. Фравитта появился в Константинополе в 381 г. в числе ближайших дружинников конунга придунайских готов Атанариха. Женился на римлянке. Службу при дворе византийских императоров начал после насильственной смерти своего соперника гота Эриульфа. При императоре Аркадии (383–408) началась стремительная карьера Фравитты. Он достиг высших военных должностей. В 401 г. за подавление выступления готов Тайны император Аркадий даровал Фравитте титул консула (Schmidt L. Geschichte der deutschen St"amme bis zum Ausgang der V"olkerwanderung. M"unchen, 1934. Bd. 1. Die Ostgermanen (далее— Die Ostgermanen). S. 422–424; Thompson Е.А. The Visigoths from Fritigern to Euric // Historia, 1963. T. 12. S. 107. Anm. 7; DemandtA. Magister militum // PWRE. 1970. Hbd. XII. Col. 728, 736; Jones A.H.M. Op. eit. P. 372; Wolfram H. Op. eit. S. 174–175).