Великое прозрение. Книга 1
Шрифт:
Искупи грехи земные — и будет тебе блаженство
Долго не могла утихнуть боль разлуки с сестрой, но сердце чувствовало: она где-то рядом. В каком она мире? Что она скажет? И вот прошло полгода. Я с великим волнением вышла на связь с Незримым Учителем, но предварительно мама уговорила меня вызвать мою бабушку Дусю, свою мать, которая умерла в 1976 году. Бабушка очень любила мою сестру, она и вырастила её из крохотного комочка. Любовь была взаимной. Помню, как в минуты отчаяния Ирина просила: «Бабулечка, возьми меня с собой». Может быть, она предчувствовала свою раннюю смерть.
«Леночка,
Много зла стало на земле, и в Небе тоже есть зло. Но тот, кто верит, к тому приходит помощь от Ангелов. Когда тебе больно, говори: «Ангел-Хранитель, помолись за мою и Сашину души». Тебе будет легче. Шурик и Юрочка (бабушкины сыновья) здесь, Юрочка со мной, а Шурика я вижу редко. Мы здесь, Леночка, совсем не старые, мы видим, друг друга, ходим в гости. Мне жаль тебя, но ты сильна. Стань добрее и раздай милостыню бедным, и тем искупишь грехи нашего рода. Не жалей, что оставь, а что пожертвуй.
Искупи грехи земные на Земле, и в Небе тебе будет блаженство. И не будешь тогда лежать, как я, прикованная к постели, а взлетишь к нам лёгким облачком, и станешь такой же тоненькой и красивой, как в молодости. Леночка, не ходи по милициям, будет суд великих грешников. Господь лучше знает, как наказать негодяев. На могилки наши часто не ходи, мы не в них, но на родительский день мы большой семьёй приходим к вам.
Прощай, моя дочечка. Мы ждём вас. Не плачь, Леночка, больно тебе, но знай, когда плачешь ты, плачет и разрывается моё сердце, и сердце твоего Ангела. Хочу поцеловать тебя, но не могу. Береги себя и сделай то, о чём сказала. Прощай».
«Не бойся, ты вернулась домой»
Чуткое сердце, не надо бояться ничего. Утешься своим Ангелом. Отринь стрелы душевным спокойствием, сохрани печать Соломону в сердце своём. Не тело услаждают, а души закаляют. Не в пухе спят, а бодрствуют неустанно. Смерти нет!!! Одиночество не грозит, а если и грозит, то в одиночестве, в относительном голоде, холоде и страдании укрепляется вера, и тоньше натягиваются струны сердечные с Небесами.
Все ручейки стекаются в один Океан, все дороги могут привести в один город Иерусалим. Все факелы, соединяясь вместе, превратятся в огромный костёр надежд. Все светлые мысли сольются в единый поток и светящимися энергиями вольются в Океан Вселенной. Все горящие сердца, стремящиеся повторяться вновь и вновь в ещё большем совершенстве, соединятся в великое Светлое Братство Будущего великой, необъятной, нескончаемой, удивительной, непознанной, сверкающей, как десятки тысяч Солнц, единой, уникальной Вселенной. А сейчас Ирина расскажет тебе о себе.
«Жанночка, только не плачь! Я тебя ждала.
Ирочка, как это случилось?
— Сама не знаю, просто я упала и разбилась.
— Сама? (нет ответа)
В комнату заходит мой сын, Игорь 10 лет.
— Игорёк, милый мой. Дружи с Сашей, хоть он и обижал тебя. Но это ерунда, меня твоя мама в детстве тоже обижала. Ты меня не забыл?
— Нет.
— Ну и умница.
Напиши Сашеньке письмо, скажи, что я нахожусь в красивом-красивом месте. Только места эти вы ещё не видите, потому что Мир не один земной, а их много, и они как бы повторяют друг друга. И я начала строить там красивый дом. На крыше я приделала петушка золотого. Ветер дует, петушок вертится, сияет на солнышке и кукарекает. Ко мне уже гости приходят. Напиши Сашеньке, что здесь растут яркие цветы: изумрудные, красные, синие, яркие-яркие. Редиска, помидоры, клубничка и огурчики нам не нужны. Мы здесь не едим пищу земную. У нас здесь здорово. И бабушке скажи, что у меня не в гробу домик, и она напрасно плачет у жалкой кучки с искусственными цветами. Ой, как я люблю вас всех.
Страшно было сначала, когда бабушка наша, тоненькая, молодая, обняла меня, а я, Жанночка, спасибо тебе, уже много знала и поняла, что я умерла, и закричала: «Бабулечка, неужели это правда?» А она мне говорит: «Иди ко мне, деточка, иди ко мне, лапочка моя, вот мы и встретились. Не бойся, ты ведь домой вернулась».
И стала мне показывать свой Мир. А я сказала ей: «Бабулечка, я знаю, что есть Мир, в котором стоит Кармическое Колесо, где все работают, и я хочу именно туда. Но чтобы туда попасть, нужно звать Ангела-Хранителя и Святых. Я встала на колени и взмолилась: «Ангел мой, прости меня! Иисус Христос, помоги мне! Дева Мария, спаси меня!». И тут я, помню, потеряла сознание. А когда очнулась, то чуть не ослепла от лица Ангела, действительно, Ангела. Я стала каяться, сказала: «Мне стыдно за прожитую жизнь на Земле». А Он мне ответил: «Что ж, милая, ничего не поделаешь. Главное, что ты поняла свои ошибки и больше не должна их повторять. Карму с твоей матерью ты не отработала, и вы вновь встретитесь в будущей жизни. Возможно, твоя мама станет твоей дочерью, посмотрим, как тогда ты к ней будешь относиться».
Я ответила: «Я согласна на всё, но не хочу больше жить в России».
Да, про Колесо в центре площади! Мне его показали. Как плаха стоит. Смотришь жутик-фильм своей жизни — и стыдно делается. Ой, всех это ждёт. Но зато моя вера и знания маленькие помогли мне работать в своём чудесном саду, жить на красивой даче. И ещё я часто слушаю песни Игоря Талькова. Меня подняли в их страну, и я счастлива, что меня спасли от глупости просто одной церковной веры. Знаешь, я поглядела, как живут те, кто ходил на Земле в церковь, ничего не понимая, слепо веря и не зная о других Мирах. Они большую часть времени стоят на коленях и молятся, молятся, бесконечно молятся. А Храмы там необыкновенные, и там сияют чудесные иконы, и батюшки в золотых ризах машут кадилами. А я сказала Ангелу: «Я хочу работать, не хочу молиться». Он так улыбнулся, что я чуть снова сознание не потеряла. Он меня попросил: «Не зови меня Ангелом, а зови Другом». И назвал имя своё. Его имя ЛАДОСВЕТ.
Мне так хорошо здесь. Ой, Жаннулька, разве я когда-нибудь думала, что с неба буду говорить с тобой? Сейчас я вижу серебристый живой свет, а в нём маленькое окошечко, а в окошечке я сейчас вижу тебя. Ну вот, заплакала. Не плачь. Я в твоё окошечко ещё буду приходить. Я счастлива. И не думайте, что домик мой в деревянном ящике, где лежат гнилые кости. Целую и люблю вас!».
Я становлюсь другая.
Не хочу вспоминать ужасную картину, пусть это останется моей тайной. Фатальная участь. И очень меня сейчас мучает мысль — почему мы не ценим того, кто с нами рядом, и злимся, пьянствуем, ругаемся и плачем, в отчаянии осуждая не себя, а другого. Заставляем его любить себя, такого противного. И вместо смирения, в гневе пытаемся разбить друг другу головы.