Великокняжеский вояж
Шрифт:
— Вы всерьез считаете, что мы сможем дать укорот в море англичанам и голландцам. И португальцам до кучи, — в голосе Неплюева прозвучало сожаление.
— То есть, вы считаете, что мы можем вполне себе легко одолеть казахов, джунгаров, персов, может быть, даже османов, а также полчища Великого могола, но по какой-то необъяснимой причине спасуем перед теми же англичанами?
— Ну вы и сравнили, ваше высочество, — протянул Неплюев. Штелин выглядел как филин, переводя взгляд с меня на него и обратно, даже Олсуфьев выражал всем своим видом растерянность. — Как вы можете сравнивать кочевников с высокоразвитыми нациями?
—
— Ну, у нас много огнестрельного оружия, тактика...
— Бросьте, — я махнул рукой. — Если сейчас дверь откроется, и сюда войдет джунгар с сундуком, полным алмазов и попросит продать ему пушек, знаете, что я сделаю? — я насмешливо смотрел на их вытянувшиеся лица. — Правильно, тоже, что и вы, я продам ему столько, сколько он захочет купить. Все, проблема оружия решена.
— Да, но... — Неплюев наморщил лоб, пытаясь придумать еще какие-нибудь аргументы, но они не придумывались. К тому же, даже дед сидящего перед ним сейчас юноши в свое время говорил, что нет непобедимого врага, любого можно победить, было бы на то желание.
— А ведь когда-то шведы считались гораздо опаснее тех же англичан, вот только деду моему позарез нужен был выход в Балтийское море. И где сейчас те шведы? — я не отрываясь смотрел на Неплюева, в котором бурлили сомнения. — Этот ваш Рычков сейчас здесь, в Уфе?
— Да, он же мой помощник.
— Отлично, — я задумался, затем резко встал из-за стола, заставив тем самым сидящих людей подскочить со своих мест. — Вот что, мне нужно многое обдумать. Через три дня приходите к полудню сюда вместе с Рычковым. Очень может быть, что я действительно буду ходатайствовать перед государыней о вашем новом назначении, вот только не на пути к Индии.
— Я благодарю вас, ваше высочество, за удостоенную меня беседу, — пробормотал Неплюев. — И конечно же прибуду в назначенный час.
Поклонившись, бывший адмирал, бывший дипломат, а сейчас кто-то вроде губернатора, выскочил из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
— Да садитесь вы уже, не стойте над душой, — я обхватил себя за плечи и прошелся по комнате. Самое интересное, что сейчас, говоря все это Неплюеву, я говорил прежде всего самому себе. Я действительно хочу выкинуть Англию и Голландию с морей-океанов. Чтобы связь между метрополией и их колониями была максимально нарушена. Без получения ресурсов с материка, прежде всего в виде мозгов, у Америки есть все шансы остаться заштатной колонией, которую просто раздербанят и приберут по частям к рукам более сильные и наглые. Я ведь не благородный герой, и не собираюсь с ними честно драться. В клубе Ушакова на меня уже куча лучших шулеров работает. Тот же Андрей Иванович с удовольствием принял новые правила игры, и другие примут. Такие, как Турок. Честные и благородные мужчины, вроде Румянцева, Лопухина, Саши Суворова — они будут цветом нации, а мы потихоньку подготовим им место на пьедестале убрав конкурентов. Луиза Ульрика меня понимает, как никто другой. Мы с ней в этом похожи. Кстати, надо бы узнать, как моральное уничтожение датской августейшей семьи происходит? Ушаков пару парней выделил, и они даже успели к наследнику внедриться в ближайшее окружение, чтобы еще больше
— Ваше высочество, — подал голос Криббе. — Я примерно понимаю, что вы собираетесь сделать с Голландской Ост-Индийской компанией, но...
— Я на полном серьезе хочу лишить их флота, — развернувшись и посмотрев на серьезные лица своего ближайшего окружения, я улыбнулся. — Их проблема состоит в том, что флот у них весь, в полном составе находится в частных руках. И в данном случае именно я буду тем самым джунгаром с сундуком алмазов под мышкой. — Помолчав, я задумался, затем тряхнул головой. — Нужно только, чтобы корабли вернулись в целости и сохранности. Ну а теперь, пойдемте уже посмотрим, куда нас поселили. Надеюсь, я не буду как сказочный царевич в светлицу к жене через окно лазить.
Глава 13
— Где ты так долго был, Алексей Иванович? — Неплюев мерил шагами комнату, которую снял Тевкелев на единственном постоялом дворе, располагавшимся совсем недалеко от Кремля. Комната была достаточно большая, и они по здравому размышлению решили делить ее, тем более, что кроватей здесь стояло две. Все остальные комнаты были заняты, как и более-менее приличные дома, куда на короткий постой разместили гвардейцев из свиты Великого князя. В целом же Уфа еще никогда не знала такого нашествия гостей. Городок был маленьким и не мог обеспечить комфорт всей свите Великокняжеской четы, присутствующих в поезде.
— Я-то? — раздраженный Тевкелев, грязный, весь в пыли и ошметках паутины, вошел в комнату, снял камзол и швырнул его в кресло. — Я проверял подземный ход, ведущий из Кремля за пределы городских стен.
— Ну и как, проверил? — Неплюев остановился, осмотрев полковника с ног до головы.
— О, да. И теперь единственное, чего я хочу — смыть с себя всю эту грязь и переодеться, — Тевкелев скривился, когда его взгляд упал на лежащий в кресле камзол. — Вот что я хочу тебе сказать, любезный мой, Иван Иванович, сдается мне, что эти заговоры башкирские никогда не закончатся. Они всегда будут мутить воду, вот помяни мое слово, и тебе придется подавлять восстание, если где-нибудь в этих краях задержишься.
— Мне хотелось бы поспорить, но, скорее всего, ты прав, Алексей Иванович, — Неплюев только головой покачал. — Нам нужна их земля, и соль, которую можно на ней добыть. К несчастью, башкирам нужно тоже самое.
— Да соль стала просто камнем преткновения. Точнее не сама соль, а пошлины, которые с добычи этой соли башкиры ни в какую не хотят платить, — Тевкелев рывком открыл дверь и заорал. — Васильев! В этом захолустье можно уже смыть с себя всю эту паутину, или мне нужно для этого кого-нибудь убить?
— Успокойся, Алексей Иванович, — Неплюев долго смотрел в стену, а затем повернулся к Тевкелеву. — Кстати, Великому князю известны эти проблемы с башкирами и солью, мне об этом Штелин рассказал, когда выскочил из кабинета вслед за мной. в его возрасте проявлять такую прыть даже не солидно как-то, но это подтверждает мою теорию о том, что Петр Федорович себе на уме, и никто из его ближнего окружения на самом деле не имеет на него большого влияния.
— Что, и даже Великая княгиня? — Тевкелев усмехнулся.