Великолепная пятерка
Шрифт:
Он стал тщательно обдумывать проблему выходного пособия и пришел к выводу, что некоторая сумма от корпорации на прощание — это было бы весьма кстати.
Он попросил своих законспирированных деловых партнеров совершить еще одно небольшое дельце — открыть на его новое имя счет в небольшом пражском банке. И сообщить Борису номер счета.
Вот теперь финансовые проблемы Борису и его семье в ближайшее время не грозили. Единственное, что вызывало некоторое беспокойство, — это изменение в планах на двенадцатое октября. Теперь у Бориса оставалось чуть меньше времени. Он думал, что эта возникшая разница в часах не
Он ошибся. Это изменило все. Это — а также белые туфли на невысоком каблуке.
Боярыня Морозова: несанкционированное проникновение
За пределами главного офиса «Интерспектра» обнаружилось, что бабье лето внезапно сгинуло, не сдержав розданных обещаний, и теперь всем желающим предлагалось лицезреть тягостно-серое небо, нависшее над городом и вот-вот норовившее разразиться пригоршней холодных и совершенно никому не нужных капель. Морозова немедленно накинула на голову капюшон, не без удовлетворения подумав, что, как бы ни кошмарно было нынешнее задание, влезать в розовый костюмчик и демонстрировать коленки ей не придется. Скорее всего не придется.
Монгол сел за руль, и их машина двинулась в сторону жилого комплекса «Славянка-2». На дорогу ушло минут сорок, затем Монгол сбросил скорость, и они медленно миновали главный въезд в «Славянку», фиксируя двумя парами внимательных глаз все детали — количество людей, ширину проезда, количество видеокамер, высоту забора...
— Если даже у них ничего не изменилось за последние полгода, — подытожила визуальный осмотр Морозова, — то перелезать через забор даже не стоит пытаться.
— Рапорт Кабанова, — сказал Монгол, выворачивая руль вправо. Они по-прежнему ехали параллельно внешней стене жилого комплекса, но не вплотную, а за рядом чахлых тополей, скрывавших полосу газона и узкую асфальтовую дорожку.
— Да, рапорт Кабанова, — кивнула Морозова. — Этот идиот не придумал ничего лучше, как рвануть напролом, покромсав охрану на въезде. Типично мужская логика.
— А как решает эту проблему типично женская логика? — невозмутимо осведомился Монгол.
— Хорошо бы нас сбросили с вертолета, — сказала Морозова без тени улыбки на лице. — Ведь есть же у Шефа вертолеты, так почему бы их не использовать? Ночью все могло бы пройти как по маслу. Если не считать того, что я никогда не прыгала с парашютом.
— Я прыгал, — сказал Монгол. — Но я так понял, что вертолета нам не дадут. Между прочим, никто не пробовал просто войти?
— Извини?
— Как делают обычные люди. Подъехать и сказать: мы к гражданину Романову. Мы его родственники. Пропустите нас, пожалуйста.
— Мне даже нравится такая наглость, — оценила Морозова идею. — Давай представим, что будет дальше. Они звонят в квартиру Романова и говорят, к вам приехали двое. Пускать их или нет? Жена Романова говорит, что знать нас не знает, после чего нас... Стоп. Ага... Сейчас там командует не жена Романова. Сейчас там командуют люди из СБ. И если им скажут, что к Романову кто-то приехал, то... Им станет интересно. Они захотят с нами пообщаться. И они прикажут пропустить нас в «Славянку».
— Но мы не поедем к дому Романова, — продолжил мысль Монгол.
— Они нас не дождутся, — согласилась Морозова. — Мы где-нибудь спрячемся, дождемся ночи, а ночью заберемся в квартиру Романова. И кто бы там ни был — то ли его семья, то ли люди из СБ, — мы с ними побеседуем. Вряд ли они оставят на ночь много людей в его квартире. Пару человек — максимум.
— А нас тоже двое, — напомнил Монгол.
— Зато у нас инициатива, — сказала Морозова. — Мы начинаем и выигрываем. Может быть. Если они не будут проверять наши отпечатки пальцев и если у них нет моей фотографии.
— У них есть твоя фотография?
— Никогда нельзя быть уверенным, что есть у противника и чего нет. Челюсть не знает, что у нас есть перехват его трепотни по мобильнику. Вероятно, Шеф и я тоже чего-то не знаем.
Опасения Морозовой были вполне разумными, да и не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить — Служба безопасности «Рослава» постарается установить личности сотрудников отдела спецопераций «Интерспектра», заполучить их фотографии, отпечатки пальцев, адреса... Фигуры уровня Лавровского или Шефа засекретить было невозможно, поэтому про них знали все — и потому эти люди находились под круглосуточной непрерывной охраной. Морозову никто не охранял, кроме нее самой, потому что секретари-референты не представляли для «Рослава» серьезной опасности. Все дело заключалось в вопросе — когда в «Рославе» поймут, что Морозова занимается совсем не тем, что формально записано в ее документах? Когда они поймут, что за одиннадцатью операциями, попортившими всей рославской СБ немало крови, стояла именно Морозова? Или они уже поняли?
Вероятно, у «Рослава» уже были отпечатки пальцев Морозовой — оставленные на месте одной из операций, но не идентифицированные. Вероятно, имелись какие-нибудь съемки камерами наружного наблюдения — но издали, без четкой картинки, без лица, которое Морозова прятала под капюшоном или за растопыренными пальцами. Этого было недостаточно, чтобы сложить из крупиц одну совершенно определенную личность.
Морозова надеялась на это, а также на то, что охрана жилого комплекса «Славянка-2» — это даже не то же самое, что охрана «Славянки-1», где появлялся иногда сам генерал Стрыгин, глава «Рослава». И это совсем не то же самое, что охрана главного офиса или какого-нибудь банка в системе «Рослава». Это будет просто. Если...
Если только из-за пропажи Романова всю местную охрану не поставили на уши. Тогда могут возникнуть проблемы.
А с другой стороны — если из-за Романова охрану поставили на уши, значит, Шеф прав, и началась действительно серьезная игра, а Романов действительно ценный кадр для «Рослава»...
— Будет очень смешно, — вдруг сказал Монгол, — если этот парень на самом деле просто упал в открытый канализационный люк. Или пошел к проституткам, а они опоили его клофелином и слегка переборщили.
— Проститутки — это плохо, — строго произнесла Морозова. — Шеф спросит: «А почему это были не НАШИ проститутки?» Мне нечего будет ему сказать.
— И почему это был не наш канализационный люк?
Морозова не без удивления взглянула на коллегу. Чтобы Монгол пытался острить — да еще перед самым началом операции? Это было нечто новое. Ко всему новому Морозова относилась с подозрением.
— Такие люди, — сохраняя серьезный тон, сказала она, — в канализационный люк просто так не падают. Они падают туда, если это кому-то выгодно. Или нам, или им. Или кому-то третьему.