Великолепно!
Шрифт:
– А теперь, – прошептал он, – думаю, пора распустить твои волосы.
Когда он вынул шпильки из волос, убранных в высокую прическу с густыми локонами, вся их масса упала на плечи Эммы.
Поднеся несколько мягких локонов к лицу, Алекс сначала поцеловал их, а потом вдохнул их пьянящий аромат.
– Обожаю, – пробормотал он, пропуская волосы через пальцы. – Кажется, я говорил тебе, что хочу маленькую девочку с волосами точно такого цвета?
Эмма молча покачала головой. Они никогда не говорили о детях. Она полагала, что Алекс хочет наследника, как все мужчины, но ей никогда
– А вот я мечтаю о маленьком мальчике с черными волосами и зелеными глазами, – сказала она решительно.
Рука Алекса на мгновение замерла.
– Что ж, мы будем работать над этим до тех пор, пока наши желания не исполнятся.
Вскоре Эмма осталась только в тонкой шелковой нижней сорочке, и Алекс принялся стягивать это прозрачное одеяние с ее плеч, но она неожиданно остановила его.
– Теперь моя очередь. – Эмма потянулась к его галстуку и медленно распутала замысловатый узел. Когда с этим было покончено, она приступила к скрипучей накрахмаленной белой рубашке, наслаждаясь прикосновением к каждому открывающемуся дюйму его тела.
Алекс смог вытерпеть эту сладостную пытку всего несколько минут, а затем со стоном схватил Эмму в объятия и понес к огромной постели.
– Боже, как ты прекрасна, – произнес он, почтительно дотрагиваясь до ее щеки. – Ты просто само очарование!
В следующий миг Эмма оказалась на огромной кровати рядом с Алексом. Освобождаясь от одежды, Алекс постоянно прикасался к ней, и жар его рук в сочетании с чувственным трением шелка о кожу очень скоро подвел ее к самому краю бездны.
Почти не слыша своего голоса, Эмма со стоном снова и снова повторяла его имя, чувствуя, как каждый дюйм его восхитительного обнаженного тела прижимается к ней. Между ними все еще оставалось препятствие в виде ее сорочки, и Эмма яростно сорвала ее: она не желала, чтобы между ней и ее мужем была хоть какая-то преграда.
Как только груди Эммы получили свободу, Алекс наклонился над одной из них и поцеловал темный сосок.
Извиваясь от наслаждения, Эмма притянула к себе его голову, чтобы лучше чувствовать его близость.
Затем Алекс страстно поцеловал ее в губы, и в этот момент они забыли о насмешках и поддразнивании – осталось только два жаждущих друг друга тела, полных желания и страсти.
Руки Эммы порхали по сильным мускулистым бедрам, поднимались к груди и плечам, и каждое ее прикосновение воспламеняло Алекса все сильнее, так что вскоре он не мог больше сдерживаться. Его рука остановилась на нежных завитках, защищавших вход во врата женственности, и медленно раздвинула влажные складки ее нежной плоти. Затем его палец скользнул внутрь.
Эмма была более чем готова принять его.
– Ты такая влажная, – сказал он прерывающимся голосом. – Влажная и горячая. Ты готова для меня.
– Да, Алекс, да, – простонала Эмма.
В мгновение ока Алекс оказался сверху, и его мужской орган скользнул внутрь ее. Для него было пыткой не рвануться в это сладостное тепло, но он сознавал, что Эмма еще не приспособилась к этому, и хотел дать ей время привыкнуть к своим размерам.
Однако Эмма совсем не думала об этом.
– О, Алекс, я хочу большего. – Она сжала его бедра, стараясь привлечь его еще ближе к себе.
Не в силах устоять перед ее мольбами, Алекс с хриплым стоном рванулся вперед и тут же оказался внутри ее.
Подлаживаясь под ритм его движений, Эмма всеми силами старалась продлить наслаждение этого момента, но все же неуклонно соскальзывала к тому ошеломляющему чувству освобождения, которое мог дать ей только Алекс.
Когда Алекс просунул руку между их сплетенными телами и дотронулся до ее интимного места, она поняла, что битва проиграна, взрыв приближался, и из ее горла вырвался хриплый крик:
– Господи, Алекс, я так люблю тебя!
Алекс замер.
– Что ты сказала?
Фиалковые глаза встретились с зелеными и увидели в них разрывающую душу нежность.
– Я люблю тебя! Люблю!
Алекс снова ринулся в бездну, на этот раз отчетливо понимая, что Эмма нуждается именно в этом последнем толчке. Когда мир взорвался в ослепительной вспышке света, она ощутила полное освобождение и выкрикнула его имя. Алекс позволил себе расслабиться и излил в ее тело все свои соки.
Час спустя, когда они все еще лежали, сплетенные в восхитительном объятии и в тумане удовлетворенной страсти, Алекс глубоко вздохнул и уткнулся лицом в нежную шею Эммы.
– Я боялся, что никогда не услышу этих слов, – признался он едва слышно.
Эмма запустила пальцы в его густые волосы и взъерошила их.
– А я и сейчас боюсь, что мне так и не доведется их услышать.
Алекс нежно заключил ее лицо в ладони.
– Я люблю тебя, Эмма Данстер Риджли, – произнес он торжественно. – Люблю всей душой и всем сердцем. Я люблю тебя так, как никого на свете до тебя не любил…
– Хватит! – Глаза Эммы наполнились слезами.
– Почему, дорогая?
– Я слишком счастлива, – сказала она прерывающимся голосом.
– Невозможно быть слишком счастливым. По правде говоря, я собираюсь посвятить остаток своей жизни и каждый ее день твоему счастью, чтобы с каждым днем ты чувствовала себя все более счастливой.
– Не думаю, что это окажется трудно, если ты будешь рядом.
– Буду непременно. А ты?
Эмма лукаво улыбнулась:
– Мне кажется, я начинаю все больше привязываться к Уэстонберту.
Алекс сделал вид, что вот-вот разгневается.
– К Уэстонберту или ко мне?
Эмма рассмеялась:
– Конечно, к тебе, ах ты большой младенец! Но в Лондоне я не смогу так много видеть тебя, поскольку там все будут претендовать на твое время. Кстати, можем ли мы остаться здесь еще на некоторое время?
– Думаю, это можно устроить. – Алекс прижал Эмму к груди и принялся баюкать, в то время как вновь обретенная любовь согревала их обоих.
Глава 22
Несколько следующих недель были счастливейшими в жизни Эммы. Она плыла сквозь время, окутанная блаженным облаком, и на лице ее сияла неописуемо прекрасная улыбка женщины любящей и любимой. Ее жизнь с Алексом обретала характер доброй сказки: они всегда завтракали, обедали и ужинали вместе, и еду приносили им в спальню на подносе.