Великолепный джентльмен
Шрифт:
– Потому что я не позволила вам встретиться с Анной?
– И по множеству других причин.
– И некоторые из них могут стать поводом для вашего неодобрения, – с легкостью согласилась она. – Но я не буду извиняться за то, что отказала вам и некоторым другим «претендентам». – Она саркастически усмехнулась. – Пьяницы и распутники, вы превратили бы мою дочь в шлюху, а она заслуживала лучшего… и заслуживает. Я правильно поступала, делая все, что в моей власти, чтобы защитить Анну от…
– От мужчин, которых вы приглашали в свой дом? В дом, который для самой
– Со мной она в полной безопасности. Я ее мать. Кто еще стал бы заботиться…
– В вас погибла хорошая актриса, – прервал ее Макс. Его терпение подходило к концу. И споры закончены. – Вы покинете Колриджтон с рассветом, или вам придется ответить за последствия.
– За… – Рот миссис Рейберн скривился, и раздался короткий грубый смешок. – Какие последствия, глупый мальчишка? Вы всего лишь виконт, причем не особо влиятельный, а у меня в руках полдюжины пэров, готовых поддержать меня в любой момент. Вы мне ничего не можете сделать. – Она распрямила плечи и произнесла с гордостью: – Я самая популярная женщина во всей Англии.
– Нет, вы женщина лондонского полусвета, имеющая самую дурную репутацию, – поправил ее он. – В настоящем. И вам повезло с конкурентками. Миссис Фишер? Элайза Томлисон?
Она сжала губы в тоненькую ниточку.
– Вы считаете их овечками?
– Я считаю, что они не имеют и десятой доли того влияния в обществе, как например… Леди Эспли. – Он увидел, как она едва заметно вздрогнула. – Лондон обожает эту женщину. Ваша модистка, я уверен, будет счастлива заполучить ее, даже если для этого ей придется навсегда отказаться от ваших заказов. Ваша прислуга сбежит к ней от вас в мгновение ока. Кто, скажите на милость, отправится на кутеж в Андовер-Хаус, если леди Эспли устроит званый вечер в то же самое время?
– Вы станете прятаться за юбки женщин?
– За мечом не прячутся. Им орудуют.
У миссис Рейберн было так много что сказать в ответ, что потребовалось несколько секунд, чтобы яростный словесный поток начал превращаться в осмысленную, хотя по-прежнему злую речь.
– Это возмутительно! – Она вновь зашипела, потом выбрала мысль, за которую могла зацепиться. – Клянусь Богом, это ее вина. Неблагодарная девчонка! Так похожа на своего отца – берет что хочет, не думая о других. Она всегда была упрямой, делала что хотела, пока я заботилась о том, чтобы у нее был кусок хлеба и крыша над головой. Мне давно следовало взяться за ремень. – Она погрозила ему унизанным кольцами пальцем. – Я ведь все еще ее мать. Она моя. Она всегда будет…
– Она всегда будет признанной сводной сестрой маркиза Эспли и лорда Гидеона Хаверстона и уважаемым другом виконта Дейна. Что еще важнее, Анна взрослая женщина, которая больше не будет иметь с вами ничего общего. Вы проиграли это сражение, мадам. У вас нет позиции, на которой вы можете здесь закрепиться, и ваш удел – отступление…
– Мне не нужна ваша позиция, – прошипела она, метнув взгляд на стену, отделяющую ее комнату от комнаты телохранителей. – У вас есть меч.
Его кипящая в жилах кровь в мгновение ока стала ледяной. Ему хотелось верить, что миссис Рейберн даже в гневе не станет наносить удар дочери, что она, как говорила Анна, лишь бросает слова на ветер. Но рисковать он не собирался.
– У вас не будет возможности использовать его в Лондоне. К концу месяца вы должны покинуть Андовер-Хаус.
После того как он убедит Анну вернуться с ним в Лондон, им совсем не захочется оглядываться по сторонам, опасаясь увидеть ее безумную матушку.
– В Бате чудное общество. Вам там будет неплохо.
Глаза миссис Рейберн округлились.
– Бат? Бат! Да вы с ума сошли!
– Вы действительно думали, что можете угрожать мне, а я ничего не предприму в ответ? – холодно спросил Макс. – К концу месяца, мадам, ни одна приличная семья не примет вас, и вообще ни одна дверь империи не откроется перед вами, и я лично прослежу за этим.
– Вы не можете так поступить. Вы не…
– Уверяю вас, нет предела тому ущербу, который я могу вам причинить, если хоть один волосок упадет с головы Анны.
– Вы поднимете руку на женщину?
Не такой ущерб он имел в виду, но предпочел бы, чтобы миссис Рейберн опасалась того, что он способен на физическое насилие, чем Анна вдруг обнаружит, что на подобное способна ее мать.
– Если вы причините ей вред, я вас уничтожу, мадам. – Как ей вздумается истолковать его слова, это ее дело. – Доступно ли я выразил свою мысль?
Макс не потрудился дождаться ответа. Он считал, что разговор окончен. Либо миссис Рейберн добровольно уедет в Бат, либо ее отправят туда силой, для него это не имело никакого значения.
Естественно, миссис Рейберн последнее слово хотела оставить за собой, и ее злобная тирада сопровождала Макса до самой двери:
– Она моя! Вы меня слышите?! Я сотворила ее! Ни один мужчина не отнимет у меня того, что принадлежит мне!
– К концу месяца, – бросил он через плечо, прежде чем выйти в коридор и закрыть за собой дверь.
Ответом стали пронзительный визг и звон разбившегося о дверь кувшина.
Глава 23
Макс вернулся в Колриджтон до рассвета. С противоположной стороны улицы он наблюдал, как экипаж миссис Рейберн отъезжает от гостиницы, когда первые лучи солнца только озарили горизонт. Он развернул коня и поскакал в Колдуэлл, где, расположившись в парадном холле, стал ожидать Анну.
Не прошло и десяти минут, как она спустилась, держа в руках желтую с голубой оторочкой шляпку, вот только под глазами у Анны, как следствие бессонной ночи, залегли глубокие тени. Она улыбнулась, когда увидела Макса, но иначе, чем обычно улыбалась ему по утрам.
– Доброе утро, Анна. Я знал, что встречу тебя здесь сегодня утром.
– Я собираюсь навестить мать.
– Дело в том, что… – Дождавшись, когда она сойдет с последней ступени лестницы, Макс взял ее под локоть и повел в гостиную. – Мадам уехала в Лондон. На… некоторое время.