Великолепный обмен: история мировой торговли

Сентябрьское утро, коридор гостиницы в центре Берлина — что может быть обыденнее? Пока мы на смешении английского и немецкого обменивались приветствиями с сотрудником отеля, я взял из чашки возле кассы яблоко и засунул его в свой рюкзачок. Через несколько часов, проголодавшись, я решил перекусить в Тиргартене. Виды и звуки этого большого городского парка увлекли меня, и я едва не упустил из виду, что на моем ланче прикреплена крошечная наклейка, сообщающая, что это яблоко — «продукт Новой Зеландии».

Телевизоры из Тайваня, салат из Мексики, китайские рубашки, индийские инструменты встречаются настолько часто, что к этим вывертам коммерции мы уже привыкли. Но что лучше символизирует эпическую роль глобальной торговли, чем мое яблоко, выращенное на другой стороне земного шара, которое

Тысячелетия назад с континента на континент перевозили только самые дорогие товары: шелк, золото и серебро, пряности, драгоценные камни, фарфор и лекарства. Сам факт того, что вещь привезена издалека, придавал ей высокий статус, окружал ее романтическим ореолом таинственности. К примеру, для Римской империи III века н. э. таким товаром был китайский шелк. Римские императоры запомнились в истории великими завоеваниями, архитектурными сооружениями, сводами законов. А вот Гелиогабал, который правил в 218-222 годах, запомнился (насколько он вообще запомнился) разнузданным поведением и пристрастием к мальчикам и шелку. За время своего правления он успел потрясти много повидавшее население древней столицы целой чередой скандалов — от бесстыдных выходок до изощренного убийства детей. Впрочем, ничто так не привлекало внимание римлян (и не вызывало такой их зависти), как гардероб императора и то, как он носил его, удалив с тела все волосы и раскрасив лицо красным и белым. Хотя любимой его тканью был так называемый sericum — смесь шелка и льна, — Гелиогабал был первым европейским правителем, чьи одежды были полностью шелковыми. {1}

Только представители правящих классов могли себе позволить оплатить доставку из Восточной Азии к римским гаваням ткани из коконов маленьких беспозвоночных Bombyx mori — шелковичных червей. Современный читатель, избалованный недорогими, мягкими, практичными синтетическими тканями, должен понять, что одежду тогда делали, в основном, из трех видов материала: дешевых, но тяжелых и теплых звериных шкур, колючей шерсти и мятого белого льна. (Хотя хлопчатник выращивался в Египте и Индии, но производство хлопка было сложным, поэтому и выходил он дороже шелка.) В условиях такого ограниченного набора материалов мягкое, почти невесомое прикосновение шелка к коже не могло не покорить всякого, кто его испытал. Нетрудно представить, как первые торговцы шелком в каждом порту или караван-сарае, на своем долгом пути, раскатывали перед богатыми покупательницами разноцветные рулоны: «Госпожа, чтобы понять, это нужно почувствовать».

Ювенал приблизительно в 110 году жаловался на женщин, погрязших в роскоши:

Даже боги не могли устоять. Исида изображается облаченной в одежду «…многоцветную, из тонкого виссона, то белизной сверкающую, то, как шафран, золотисто-желтую, то пылающую, как алая роза. Но что больше всего поразило мое зрение, так это черный плащ, отливавший темным блеском». {3}

Хотя римлянам был известен китайский шелк, Китай им известен не был. Они верили, что шелк растет прямо на тутовых деревьях, не допуская мысли, что листья этих деревьев служат домом и кормом червям шелкопряда.

Как товары из Китая попадали в Рим? Очень долгим и опасным путем, в несколько трудных этапов. {4}Китайские торговцы загружали в южных портах свои корабли шелком и отправлялись в долгий путь вдоль побережья Индонезии, вокруг полуострова Малакка, через Бенгальский залив, к портам Шри-Ланки. Там их встречали индийские купцы, которые переправляли ткани в тамильские порты, на юго-западный берег субконтинента: Музирис, Нелкинду и Комару. Далее через множество арабских и греческих посредников товар передавался на остров Диоскордия (Сокотра), где будто в котле бурлила жизнь арабских, греческих, индийских, персидских и эфиопских предпринимателей. С Диоскордии на греческих кораблях груз плыл ко входу в Красное море — Баб-эль-мандебскому проливу («Врата Скорби», араб.)и к главному порту Египта Беренике, а затем — через пустыню, на верблюдах — к Нилу. Оттуда товары везли вниз по реке в Александрию, где корабли греко-римлян (ромеев) и итало-римлян перевозили его через Средиземное море в крупные римские порты Путеолы (Поццуоли) и Остия. Как правило, китайцы не ходили западнее Шри-Ланки, индийцы — севернее входа в Красное море, а итальянцы — южнее Александрии. Этой возможностью пользовались греки, которые свободно разъезжали от Индии до Италии, по большей части всего маршрута.

На каждом из долгих и опасных этапов этого путешествия шелк, переходя из рук в руки, многократно вырастал в цене. Если в Китае он уже был недешев, то в Риме он оказывался в сотни раз дороже — на вес золота, настолько дорогим, что цена нескольких его унций составляла годовой достаток среднего человека. [1] Только богатейшие люди, такие как император Гелиогабал, могли позволить себе целую тогу из шелка.

Другой дорогой в Рим стал знаменитый Великий шелковый путь, впервые открытый посланниками императоров династии Хань во II веке н. э., он шел по суше через Среднюю Азию. Эта дорога была гораздо более сложной, а цены на товар сильно колебались, в зависимости от политических и военных событий на всей территории от южной стороны Хайберского прохода до южных пределов Сибири. И если на морских путях доминировали греческие, эфиопские и индийские торговцы, то в сухопутных торговых «портах» — крупных городах: Самарканде (в Узбекистане), Исфахане (в Иране) и Герате (в Афганистане) — заправляли еврейские, армянские и сирийские перекупщики. Кто же может винить римлян за то, что они считали, будто шелк производится у двух разных народов — у серов, на севере, откуда он поставляется сухим путем, и у синов, на юге, откуда его возят морем?

Морской путь был быстрее, дешевле и безопаснее, чем переправка посуху, к тому же позволял обойти небезопасные нестабильные районы, что для древнего мира было большим преимуществом. Изначально шелк доставлялся в Европу по суше, но постоянное расширение Римской империи сделало Индийский океан более удобным звеном, связующим Восток и Запад, в том числе и для поставок шелка. Хотя во II веке римская торговля с Востоком пошла на спад, морской путь до самого VII века оставался открытым, пока преградой на нем не встал ислам.

Шелковой торговлей управлял сезонный маятник муссонных ветров. Из-за муссонов от момента загрузки тканей на корабли в Южном Китае до его выгрузки в Путеолах и Остии проходило не менее 18 месяцев. Смертельные опасности поджидали купцов на каждом этапе пути, особенно опасными были Аравийское море и Бенгальский залив. Люди, суда и грузы гибли в пути так часто, что если о них вообще упоминали, то лишь короткой записью: «Пропал со всем экипажем».

Сегодня самые обычные грузы преодолевают подобные расстояния, лишь немного возрастая в цене. Примечательно уже то, что целесообразность трансконтинентальной доставки дешевых товаров не кажется чем-то особенным.

Наши дорогие товары облетают мир почти со скоростью звука в специально оборудованных самолетах, а по прибытии такси доставляет их к четырехзвездочным отелям. Да и суда для перевозки ширпотреба с их видеосалонами и полными продуктов подсобками предоставляют своим командам такие удобства, о каких и помыслить не могли древние моряки. Команды сегодняшних кораблей и самолетов — умелые профессионалы, но никто не назовет их торговцами или купцами. Мало кто ассоциирует эти слова и с международными торговыми корпорациями.

Раньше определить купца было легко. Он покупал за свой счет и продавал небольшие количества товаров и повсюду сам сопровождал их. На корабле он нередко спал на своем товаре. Хотя о большей части таких торговцев записей не сохранилось, окном в мир древней коммерции служит собрание средневековых документов, обнаруженное в хранилище старой главной синагоги Каира. Иудейский закон требует, чтобы ни один документ, содержащий имя Бога, не уничтожался, даже обычные семейные или деловые письма. А поскольку под это требование подходит большая часть средневекового письменного материала, огромное количество таких записей складывалось в генизах — хранилищах при местных синагогах. Еврейское население Каира процветало в атмосфере терпимости и изобилия мусульманской империи Фатимидов в Х-XII веках, а сухой климат позволил документам сохраниться до наших дней. (В основном, они написаны на арабском языке, но еврейским письмом.) Повседневная переписка между родственниками и деловыми партнерами, от Гибралтара до Александрии и Индии, позволяет заглянуть в этот неторопливый, опасный, безжалостный, изнуряющий быт торговцев, которые покупали и продавали товары.