Великолепный обмен: история мировой торговли

Бернстайн Уильям Дж.

За пять лет, прошедших с первого появления Васко да Гамы в Индии, португальцы не только наладили баснословно прибыльную торговлю, но и почти всякий порт по пути сделали враждебным. Всюду, куда ступала их нога, они наживали себе врагов, вытесняя мусульманских торговцев. А значит, новый путь доставки пряностей, уязвимый и слабый, следовало защитить цепью укрепленных португальских портов, архитектурные и культурные призраки которых видны и сегодня на всем пути от Азорских островов до Макао.

Строительство этой империи продвигалось быстро. В 1505 году Франсишку де Алмейда был назначен на должность первого вице-короля Индии. Свою первую остановку он сделал в Килве (современная Танзания). Он напал на город и взял его, оставив после себя марионеточного

арабского султана и большой гарнизон. Затем он разорил Момбасу, и, пока плыл в Индию, войска из гарнизона захватили остров Мозамбик. За несколько месяцев португальцы прибрали к рукам все крупные порты Восточной Африки. Вскоре эти базы послужили для получения африканского золота, чтобы обменивать его на индийские пряности. Дальше золото меняли на гуджаратские ткани. В этом торговом треугольнике — золото, пряности, ткани — не было ничего нового. Арабские и азиатские купцы пользовались им веками. Но европейцы нашли еще один способ извлечь выгоду — они задействовали такие участки Индийского океана, чтобы не требовалось огибать опасный мыс Доброй Надежды.

Прибыв в Индию, Алмейда принялся систематически завоевывать малабарские порты. Поначалу две великие мусульманские державы — Египет Мамлюков и государства Гуджарата — сопротивлялись. В 1508 году они развернули объединенные силы в порту Чаул (на юге современного Мумбаи) и поймали португальский флот в засаду. В бою был убит сын Алмейды. За его смерть вице-король отомстил через год, уничтожив объединенный мусульманский флот при Диу (к северу от Мумбаи). Так рухнула последняя преграда европейскому господству в Индийском океане. В очередной раз показав, что дукаты сильнее молитвы, Венеция поддержала морской поход на братьев во Христе, который предпринял гуджаратский мамлюк со своими военными визирями.

Третью португальскую кампанию в Восточную Африку и Индию возглавил человек, имя которого более, чем всякое другое, символизировало покорение европейцами Индийского океана — Афонсу де Альбукерки. Быстрый успех этого легендарного полководца позволил взять под контроль несколько сомалийских портов и два важнейших для торговли острова — Сокотру (мультикультурную прихожую Красного моря) и Ормуз (сторожевого пса Персидского залива). Не в последний раз Ормуз, этот высохший кусок суши, богатый песком, камнем, солью и серой, оказался для европейцев лакомым куском. Когда талантливого Альбукерки назначили вице-королем Индии, жители Ормуза сбросили власть португальцев, и тем пришлось отвоевывать остров несколько лет.

Покорение Индийского океана не всегда проходило гладко. В 1508 году, когда Альбукерки прибыл в Индию, Алмейда отказался признать его полномочия и на несколько месяцев заковал преемника в цепи, пока из Португалии не пришел другой флот и не привез бумаги, утверждающие его назначение. Богатый, сильный и враждебный Каликут противился завоеванию, а Кочин, уже находившийся в руках у португальцев, плохо подходил на роль глазной гавани. Наконец Альбукерки остановился на острове около Гоа, который он завоевал в 1510 году. Здесь расположилась штаб-квартира Estado da Hindia — Государства Индии. Это название утвердилось за всеми португальскими владениями в Азии и Африке.

Затем необходимо было заполучить Аден. Он мешал Альбукерки как соринка в глазу, будто заноза в теле его государства. Построенный на вершине вулкана, посреди прибрежного горного хребта, обнесенный крепкими стенами город контролировал вход во «Врата скорби» — Баб-эль-мандебский пролив, через который поступала в Европу большая часть азиатских товаров. Из Абиссинии проливом доставлялись рабы, слоновая кость, кофе, продовольствие для города. Через проход в горах везли пряности и вели прекраснейших лошадей арабской породы. Грузы, направлявшиеся на север, перевозились на больших кораблях, которые приставали в Джидде, на полпути по Красному морю. Там огромные количества перца, гвоздики, муската, тонкого гуджаратского хлопка, китайского фарфора и шелка, других экзотических товаров перегружали

на суда поменьше, пригодные для плавания среди мелей и рифов северной части моря и Суэцкого залива. ^{305}

Португальцы взяли под контроль многие индийские центры торговли пряностями, взяли они и Ормуз, но Аден им не достался. Это означало, что хитрые мусульманские и индусские моряки могли запросто миновать иберийские твердыни и беспрепятственно плыть по Красному морю в Египет. Нет Адена — нет монополии на торговлю пряностями.

Альбукерки так и не сумел завоевать его. Сперва он рассчитывал, что достаточно овладеть островом Сокотра, чтобы перекрыть Баб-эль-мандебский пролив, но оказалось, что Сокотра расположена слишком далеко от пролива. Тогда он оставил Сокотру, всего через несколько лет после ее захвата, и в 1513 году попытался напасть на Аден, но потерпел жестокое поражение. Тогда он пошел по Красному морю, пока встречные ветра не заставили его вернуться к своему вице-королевству. Неудачный рейд в Красное море стал первым серьезным признаком военного присутствия европейцев в этой важнейшей мусульманской акватории с 1183 года, с момента плавания Рено де Шатильона и его крестоносцев. Он же стал и последним еще на три столетия.

Все же вице-король мечтал прибрать пролив к рукам, пусть не из Адена, так с острова Массауа, с абиссинской стороны. Подобно Адену и подобно любому стратегическому порту в этом регионе, порт Массауа долгое время находился в руках мусульман. В VIII веке он был отнят у абиссинских христиан. В 1515 году Альбукерки писал королю, что если бы только он мог захватить Массауа, остров можно было бы снабжать, вооружать и содержать при помощи пресвитера Иоанна, который царствовал неподалеку:

Теперь в Индии нет для нас вопроса важнее, чем Аден и Красное море. Если Вашему Величеству будет угодно, нам нужно закрепиться в Массауа — в порту пресвитера Иоанна. ^{306}

Альбукерки умер через шесть месяцев после того, как было написано это письмо. Не сумев захватить Аден, португальцы использовали другой вариант. С каждым зимним муссоном, во время хаджа и торговых перевозок, они блокировали Баб-эль-мандебский пролив прибывшими из Индии силами. Но приходилось преодолевать большие расстояния, не все военные корабли для этого годились, снаряжение их обходилось чрезвычайно дорого, и такое морское эмбарго не оправдало себя.

Возможность захватить монополию на торговлю пряностями для португальцев ускользнула в 1538 году, когда турки-османы аннексировали Аден. Историки считают, что португальским капитанам и колониальным властям было бы выгоднее сквозь пальцы смотреть на азиатскую торговлю через пролив. Напротив, стремление получить полный контроль над проливом оказалось затратным, опасным и бесперспективным. ^{307}

Противником Альбукерки был великий османский адмирал Пири-реис. К несчастью для португальцев, карьера Пири оказалась гораздо продолжительнее. Прослужив султану несколько десятков лет, он исходил Красное море, Индийский океан и Персидский залив, наводя ужас и панику на европейских соперников. В возрасте 90 лет ему публично отрубили голову по приказу губернатора Басры за то, что он отказался вести военные действия против португальцев в северной части Персидского залива.

Османские адмиралы, сменившие Пири, продолжили его традицию. Когда подворачивался случай, они захватывали португальские базы повсюду, от Восточной Африки до Южной Аравии и Омана, и даже на Малабарском побережье. Однажды одиночный турецкий военный корабль практически выбил португальских выскочек из их крепостей в восточных портах Африки, говорящей на суахили. ^{308}Но ни иберийцы, ни даже более сильные османы не смогли удержать контроль над морскими перевозками между Европой и Азией. Вскоре португальцы оказались втянуты в новое соперничество.