Шрифт:
Глава первая
1813 год
Лихо сдвинув шляпу набекрень, вскинув красивую голову, Уилл Шафто шагал по Пиккадилли и весело насвистывал. Невзгодам, которые преследовали его с ранней юности, наконец-то пришел конец. Будущее представлялось ему безоблачным и прекрасным. Недавно Уилл сделал предложение Саре Алленби, женщине его мечты, и она ответила согласием.
«Женщиной своей мечты» Уилл считал Сару только потому, что она была богатой, как Крез, наследницей. Ее обаяние и красота ничуть не трогали Уилла, хотя родные Сары считали, что именно это стало причиной скоропалительного
Ни о чем не подозревающей Саре предстояло спасти Уилла от долговой тюрьмы Маршалси , в которую он неизбежно угодил бы, если бы не сумел поправить свои финансовые дела. Последние десять лет Уилл всеми силами старался производить впечатление состоятельного человека, не имея ни гроша за душой, держался на плаву лишь за счет находчивости, но теперь эти испытания остались позади. Он вновь мог позволить себе быть мистером Шафто из Шафто-Холла, и этим все сказано!
Конечно, в фамильном поместье придется сделать ремонт, обширные земли, проданные отцом Уилла, выкупить обратно, и тогда к семейству Шафто вернутся былая репутация и слава. И если ради этого нужно пожертвовать собой, продать себя нелюбимой женщине, значит, так тому и быть, Уилл руководствовался практическими соображениями и считал их веским основанием для подобного брака.
Со своей стороны он намеревался хранить верность супруге, быть по возможности добрым и снисходительным мужем — ведь Саре предстояло стать разрешением всех бед рода Шафто. Из одного чувства благодарности Уиллу следовало быть преданным ей.
Он свернул к величественному дворцу в итальянском стиле, построенному одним из Алленби в начале XVIII века, — тому дворцу, который вскоре должен стать собственностью Шафто. Уилл шел подписывать брачный контракт, который его стряпчий и поверенные семейства Алленби составили сегодня утром.
Уилл усмехнулся, вспомнив о Джоше Уилмоте, умнейшем из мошенников, с которым он договорился скрыть от семейства Алленби свое истинное положение. Бумаги, которые стряпчий представил родителям невесты, свидетельствовали о том, что Уилл — весьма и весьма обеспеченный жених.
Уилла не покидала эйфория, и он не обратил внимания на холодный взгляд дворецкого, не заметил, что его провели в переднюю, а не в огромную гостиную, где прежде он встречался с невестой и ее родными.
Он придирчиво оглядел себя в венецианском зеркале и убедился, что выглядит, как всегда, щеголем. Темные кудри Уилла были взбиты a la Brutus, галстук повязан безупречно, темно-синий сюртук сидел без единой морщинки, кремовые бриджи и начищенные черные сапоги блистали чистотой. Уилл не был тщеславен, но знал, какое впечатление производят холеная внешность и умение держать себя в обществе.
Наконец он удовлетворенно вздохнул. Дворецкий шагнул в переднюю и бесстрастно произнес:
— Вас примут сейчас же, сэр,
Уилла провели в комнату, где он еще никогда не бывал. По пути он разминулся с элегантно одетой молодой дамой, которую сопровождала компаньонка. Дама ответила на изысканный поклон Уилла холодным и непроницаемым взглядом. Уилл успел заметить — ибо он никогда не упускал никаких мелочей, считая, что любая из них может когда-нибудь пригодиться, — что незнакомка невысока ростом, но хороню сложена. Она отличалась строгой красотой: умное лицо, прямой нос, высокий лоб, серые глаза, модно причесанные каштановые волосы.
Дворецкий нетерпеливым жестом пригласил Уилла войти в комнату, где вместо своей возлюбленной Уилл
В углу кабинета, за спинами членов семейства Алленби, Уилл разглядел двух мужчин, в которых мгновенно узнал сыщиков с Бау-стрит. Уилл насторожился: произошло нечто неприятное, и в самом скором времени ему предстояло узнать, что именно.
Первым к нему обратился Джон Алленби, дядя и опекун Сары:
— Сэр, должно быть, вы уже поняли, почему вам был оказан подобный прием.
Уилл решил держаться самоуверенно и нагловато — ничего другого ему не оставалось.
— Напротив, сэр, я несколько запутался. — Он тут же сообразил, что неудачно выразился.
Джон Алленби немедленно воспользовался этим:
— Вот именно, сэр, вы запутались, притом окончательно. Скажу только, что о браке между вами и моей племянницей не может быть и речи. Несмотря на ваши собственные уверения и заявления вашего стряпчего, мы поручили этим людям, — он кивнул в сторону сыщиков, — провести расследование и выяснили, что у вас нет ни гроша, ни клочка земли и вы по уши погрязли в долгах. Вы — мошенник, сэр, бесчестный охотник за состоянием, отъявленный авантюрист. За кольцо, которое вы подарили моей племяннице и которое теперь лежит на столе перед вами, не было уплачено. Ваш годовой доход не превышает двухсот фунтов. Узнай мы об этом раньше, мы не позволили бы вам даже приблизиться к моей племяннице, а тем более — сделать ей предложение.
Мечты Уилла разбились в одно мгновение. Но самоуверенность и наглость, которые выручали Уилла на протяжении девяти долгих лет, не покинули его и на сей раз.
— А как же ваша племянница, сэр? Согласна ли она с таким решением? Вы позволите мне поговорить с ней?
— Мнение моей племянницы вас не касается. Она подчинится воле старших и мудрых родственников и больше не станет встречаться с вами. Поскольку мы не можем допустить, чтобы пострадала ее репутация, мы не станем предавать это дело огласке. Вы немедленно покинете наш дом, забрав с собой кольцо, а если у вас хватит наглости возражать, сыщики препроводят вас домой.
Уилл не сделал ни малейшей попытки покинуть комнату или взять лежащее на столе кольцо. Из всех испытаний его жизни нынешнее стало самым тягостным: его публично унизили те люди, которых он еще недавно считал друзьями. Он перевел взгляд на Гарри Фицалана, кузена Сары, который и представил ей Уилла.
— А ты, Гарри? — осведомился Уилл. — Ты согласен?
Но Джон Алленби не дал Гарри ответить:
— Разумеется! Он считает, что поступил крайне опрометчиво, приведя вас в Алленби-хаус и познакомив с моей племянницей.
Уиллу оставалось только сохранять жалкие остатки чувства собственного достоинства. Поклонившись, он направился к двери.
Джон Алленби издевательским тоном окликнул его:
— Постойте, вы забыли свою собственность! — и бросил кольцо под ноги Уилла.
Даже не подумав поднять его, Уилл шагал к двери. Ему и в голову не приходило излить негодование или предпринять попытку оправдаться — ни то ни другое не принесло бы ему никакой пользы. Его уличили в чудовищном обмане, и он ломал голову над тем, что заставило дядю Сары науськать на него сыщиков. Впрочем, те, кто так сурово осудил его, наверняка считали бедность злостным преступлением.