Веллоэнс. Восхождение
Шрифт:
– Мы – странствующие монахи бога Бадучены и исполняем паломнический
обет. Путь наш проходит через Великую степь в город Дучебы, где великий храм. К
тебе же, великий каган нас привел обычай прихода. Говорят, Джунг и Хуней друзья
нашему властителю, так и нам стоит почтить их.
Чыдах снисходительно кивнул, простер тяжелую длань:
– Я чту богов и обеты. Тулай, кинь священный камень – узнаем, что скажут
боги.
Прислужник достал из кожаного, расшитого бисером и
зажмурилси, крутанул камень и кинул его в устланную золотом ложбинку. Чыдах
молчал, ноздри зло раздувались. Потом с ненавистью взглянул на странников –
голос тих и жесток:
– Можете остаться на вечернее поклонение. Батыр, проведи наших гостей в
шатер и повяжи им красные повязи. Сегодня они наши друзья.
На небе повисли тяжелые, жаждущие разрешиться от ноши тучи. Задорно
били барабаны, хуннские дудки тянули замысловатые пассажи. Где-то вдалеке выл
с голодухи серый степной шакал. Языки пламени взвивались вверх, стараясь
лизнуть далекое темное небо, пускали снопы искр и плескали в ночь драгоценное
тепло. Днями все еще стояла жара, но сезон жатвы уже приносил ночную прохладу.
Авенир и Марх переоделись в праздничные шелковые халаты. Охранник
провел их мимо плетеной изгороди, за которой понуро скрутился калачом
небольшой муравит.
Муравиты. Юноша немало знал об этих существах. Назвали их так за
некоторое сходство с маленькими трудягами. Округлая блестящая голова с
антеннками и опасными жвалами, три пары лап, поражающая воображение
выносливость и сила. Отличались размером – в «холке» отдельные особи могли
достигать полутора метров, более массивными, затянутыми плотной черной
шкурой, когтистыми лапами и менее объемным, но удлиненным и подвижным
брюшком. Жили муравиты подземными колониями и на поверхность обычно не
выходили. Этот же… Парень задумался, в сердце кольнуло острие жалости. Или
потерян, или изгнан. И то и другое для муравита равноценно смерти.
Каган сидел супротив костра на троне из саманного кирпича, обложенного
густыми и теплыми медвежьими шкурами. То и дело раздавались тосты – «за
Джунга, силой облекшего и Хунея, даровавшего хитрость», бились медные пиалы с
молочной водкой, раздавался гогот воинов.
Хан ударил в гонг и стан молниеносно затих. Впрочем, местные кузнечики не
проявили к великому кагану должного уважения и продолжали трещать любовные
рулады. Чыдах молвил:
– Великие боги избрали хуннов за их хитрость и силу. Сегодня наш стан
посетили служители Бадучены, торбского бога, который любит то же, что и Джунг, ненавидит то же, что и Хунней. Воля их
Стан радостно заулюлукал, гулко заклацали о щиты кривые сабли.
Марх напрягся, Авенира прошиб холодный пот. Не хотелось становиться
приятной жертвой для кровавого бога. Пусть даже и готовились к такому – если к
смерти конечно, можно быть готовым.
– Белый камень Ралисту, подарок нашего бога, изъявил свою волю. Эти люди –
его посланники. И один из них примет участие в ритуальной битве.
Раздались радостные вопли, гоготание, забились медные пиалы. Чыдах
возгласил:
– Молодой монах будет биться с Гарудом!
Из толпы вышел рослый, бритый мужик. Круглое лоснящееся лицо,
закрученные усы, каждый кулак размером с небольшой арбуз. У Нира пересохло в
горле.
Марх наклонился к юноше и с азартом прошептал:
– Это твоя первая настоящая битва! Легко завалишь этого жирного кабана, даю
ногу на отсечение. Ты – его худший кошмар.
Чыдах тем временем продолжал речь:
– По правилам ритуала воины бьются нагими. Бой идет до тех пор, пока один
не признает поражения. Проигравший идет в рабство, либо откупается.
Барабаны начали отбивать тревожный ритм. Веселая песнь сменилась
грозными восхвалениями бога степняков-кочевников. Хунн ждал. В висках
молодого волхва стучало не тише барабанов, дыхание не хотело поддаваться, колени бились друг об друга и как-то очень захотелось в отхожее. Пересилив страх
и стыд, Авенир скинул халат.
По толпе прошел одобрительный гул – парень явно тренирован, небольшие, но
точеные мышцы блестят от пота, каждая жилка напряжена. Противник оценил
вероятную угрозу и первым не нападал. Бойцы медленно ступали по кругу, свет
пламени освещал тела – будто два древних зверя готовились к последней схватке.
Не выдержав напряжения, они бросились друг на друга. Верзила схватил юношу в
каменные объятия, зажал. Раздался хруст костей, в глазах потемнело. Авенир
расслабился и выскользнул из тисков, ударил по лодыжкам, стараясь сбить с ног.
Гаруд устоял, стеганул в ответ ногой, но лишь взволновал воздух. Юноша уже был
сбоку и лупил по ребрам. Хунн схватил парня, что есть мочи, кинул в землю. В
глазах пошла радуга, песок забивал рот и глаза, боль пронзила плечо. Авенир
сплюнул кровь. Увидел, как с левого боку на него бежит грузный противник.
Перевел взгляд – Марх делал какие-то знаки руками. Мужик был уже близко.
Юноша резко повернулся и выпрямил ногу. Раздался стон – пятка попала толстяку
как раз в межножье, тот сложился пополам. Авенир поднялся, схватил крупного за