Вельяминовы. За горизонт. Книга 3
Шрифт:
– Надо вас познакомить с Москвой, – деловито сказала Света Дануте, – устроить на работу и учебу. Вами занимается административное управление, а мы здесь, как ваши гиды и друзья… – все отлично знали, о чем идет речь. Света получила список делегации, но начальство пока не сообщило ей имя персонального подопечного:
– Там есть приятные парни, – вспомнила Света, – в конце концов, проверка это формальность. Они советские люди, наши коллеги. Они вне подозрений. Данута сирота, как и я, она тоже выросла в интернате… – черные, кудрявые
– Я не знаю, кто мои родители… – девушка потерла красивый нос с горбинкой, – сначала меня держали в католическом приюте под Краковом, но потом новая Польша забрала меня под материнское крыло. В нашей стране, как и в Советском Союзе, нет сирот… – девушке, как и Скорпиону, было девятнадцать лет:
– Она родилась во время войны, – вспомнила Света, – жаль, что Скорпион не придет на вечеринку… – с бывшим главой ее группы она работала только на дебрифинге:
– Он в Москве, – Света вспомнила разговоры в отделе, – но он занят на ответственном задании… – она коснулась кудрявого локона, падавшего на нежную щеку:
– Если понадобится для работы, то постригусь, – заметила Света, – пока такого распоряжения не поступало… – Данута кивнула на еще одно фото:
– У тебя похожее платье, – она указала на брошюру, – ой, – по-детски ахнула полячка, – это товарищ майор Гагарин с Джиной Лоллобриджидой… – когда девушка волновалась, ее милый акцент в русском языке становился сильнее:
– Ей надо над этим работать, – подумала Света, – но ребятам придают отдельных преподавателей по языку. Интересно, кто из наших парней будет ее проверять… – Света кивнула:
– Я работала добровольцем на кинофестивале, переводчиком… – Света изображала студентку нового Университета Дружбы Народов имени Патриса Лумумбы, уроженку Конго:
– В конце концов, я именно там и учусь, – хмыкнула девушка, – заочно, на историко-филологическом факультете… – у нее появился студенческий билет первокурсницы, с фальшивым африканским именем. На кинофестивале все удивлялись отличному русскому говору девушки. Она скромно отвечала:
– Я стараюсь, товарищи. Мне хочется прочесть работы товарища Ленина на его языке… – Света подогнала Дануту
– Торт мы поставим на стол на вечеринке, мы для себя работаем… – она подмигнула полячке, – но за тобой еще горячее… – в холодильнике ждал крупный гусь. Данута обещала запечь птицу с яблоками. Гуся Света купила тоже на рынке. На нее никто не обращал внимания. После открытия Университета Дружбы Народов в столице появилось много чернокожих ребят и девушек:
– Сначала со мной пытаются объясниться на пальцах, – хихикнула Света в разговоре с соседкой, – но потом понимают, что русский мой родной язык… – насколько знала девушка, кроме нее в отделе «С» не было чернокожих работников:
– Меня пошлют в США… – завыл ручной миксер, – но сначала меня ждет Куба и Латинская Америка… – взбивая крем, Данута заметила:
– У меня в Кракове тоже такая квартира, ведомственная. Очень удобно… – она повела рукой, – я работаю с творческими кадрами, с интеллигенцией… – девушка тоже училась на филолога. Света знала, что в ее квартиру нанесли визит ребята из технического отдела, но относилась к такому спокойно:
– Это часть нашего общего дела, – сказала себе она, – как и Дракон… – предполагая, что о Драконе пойдет речь на встрече, Света отпечатала целый доклад:
– Но я им не буду заниматься… – пожалела девушка, – он вернется в Европу, где его начнет курировать соответствующий отдел… – Данута коснулась раскачивающегося на шее Светы медного медальона:
– Похоже на африканскую вещицу… – девушка отозвалась:
– Для всех… – она махнула за окно, – я уроженка Конго… – о свитке с ее именем, написанном крохотными иероглифами, Света никому не упоминала. Она не ожидала, что увидится с близняшками, Павлом или Софией:
– Все равно, это наш секрет, как в «Трех мушкетерах»… – голова внезапно заболела. Света поднесла руку к виску:
– Секрет… – перед глазами закружились золотистые, алые лепестки цветов, смуглые руки коснулись блестящего кусочка стекла. Зашумели волны, залаяла собака, девочка хихикнула:
– Когда ты найдешь секрет, тогда мы с тобой и встретимся, но не раньше… – она очнулась от смешливого голоса Дануты:
– Смотри, в Советском Союзе тоже есть снежный человек… – соседка листала новый номер «Науки и жизни»:
– Странные следы на севере Свердловской области… – Света закатила глаза:
– Серьезный журнал, а пишет такую чепуху… – она хлопнула дверцей духовки:
– Все отлично пропеклось. Я в душ, промажем коржи и за мной придет машина… – Света предполагала, что консультант встретится с ней за городом:
– Дебрифинг мы тоже проводили на даче, то есть в особняке… – в ванной она закрутила волосы на затылке, – наполеон по дороге настоится…
От воды поднимался пар. Света скинула домашний халат, сшитый в интернате на уроках труда. По ткани рассыпались мишки и паровозики. Она плеснула в ванну кокосового масла:
– В Конго все им пользуются, очень полезно для кожи… – сидя в горячей воде, девушка обхватила руками стройные колени: «Консультанта зовут Котов, товарищ Котов».
Наум Исаакович не мог просить начальство, Шелепина, перевезти его на другую дачу Комитета. Он подозревал, что комсомольский вождь сейчас больше занят подготовкой к октябрьскому, двадцать второму съезду партии и неминуемому повышению:
– Хрущев своими руками роет себе могилу… – Эйтингон листал свежий номер «Науки и жизни», – он хочет назначить Шелепина секретарем ЦК. И назначит себе на голову… – Наум Исаакович предполагал, что хохол, как он называл Хрущева, продержится во главе страны еще два-три года: