Вендетта. Том 2
Шрифт:
— Что вы задумали, ваше величество? — спросил Бехтеев слегка побледнев.
— Ничего такого, что эти сволочи никогда сами не проделывали. — Мрачно ответил я. — Витус Беринг открыл путь к Америкам. Северный путь. И я даже знаю, что, если двигаться по этой открытой земле на юг, то можно быстро достигнуть Канады. Отправить туда войска в помощь нашим отважным исследователям. Оснастить их новыми винтовками и мортирами. Пускай движутся к границам Канады. В бои не вступают, но прямо на границе закладывают крепости. Я пока много людей не могу туда послать, мне с турками воевать скоро придется. Помощи я не смогу долго прислать. Так что, на рожон пущай не лезут.
—
— Пускай гарнизоны в готовности пребывают, но пока ничего конкретного никому не говори, узнаю, что кто-то болтает про Порту, башку отверчу. Потому что кроме нас двоих про это никто пока не знает. И верните Ласси. Салтыков остаётся командовать армией Берлине. Пока никаких телодвижений пущай не делает. Посмотрим, как себя немцы поведут. — Бехтеев поклонился и вышел из кабинета, я же заметался по комнате, как зверь по слишком тесной клетке. — Как же всё не вовремя.
Дверь снова приоткрылась и в кабинет протиснулся лакей, который принялся убирать осколки стакана. Я несколько минут смотрел на него, затем сел за стол и вытащил ручку. Подумав ещё немного, я принялся писать письмо Луизе, в котором весьма пространно сообщал, что обстоятельства вынуждают меня поторопиться, и что ждать до следующего лета нет никакого смысла. В общем, пускай хватает этого слизняка Фредерика и едет в Петербург вот прямо сейчас, когда в Европе стало чуть-чуть поспокойнее. Закончил я письмо пожеланием, что увижу её вживую в ближайшие пару месяцев. Мол, она лучше, чем кто-либо другой знает своего брата, и что он никогда не смирится с поражением, и сделает всё, чтобы отыграться. Сделать это ему без посторонней помощи будет слегка проблематично, потому что он в первую очередь отрезан от казны, именно поэтому я жопу рвал, спеша попасть в Берлин первым. Но, это не значит, что Фридрих не будет пытаться. Будет, ещё как, правда, ему понадобиться для того, чтобы подготовиться, время. И мы как раз успеем всё подписать, пока я снова не буду связан с ним войной. В самом конце традиционно написал, что целую ручки. Всё, а теперь запечатать и послать гонца, но этим Бехтеев пускай занимается. Вызвав его колокольчиком, я вручил письмо с наказом отправить как можно быстрее.
Зная турок, я не сомневаюсь, что приготовления и различные церемонии у них на год, как минимум, затянутся. То есть, немного времени у меня есть. Надо в Грецию кого посмышленей послать. Греки уже давно созрели к бунту, их нужно слегка ускорить. Оружие подкинуть, деньжат опять же. Нужно же проявить христианскую солидарность, тем более, что греки в большинстве своём православные.
И что там, мать их, в Польше и Литовском княжестве творится? Это самые слабые звенья в моем плане. Но тут уж ничего не попишешь, надо ждать послания от Турка, или же его самого с новостями.
А вот Мария Терезия меня весьма неприятно удивила. Ведь умная же баба, какого черта она на поводу у Луи пошла? Я ведь ей честно хотел Силезию вернуть. Ну, значит, не судьба.
Но как же всё не вовремя! Ладно, волосы на башке буду позже рвать. А пока надо Машу предупредить, что гости нас гораздо раньше посетят. Это пока что всё, что я могу сделать. Вот ведь твари. Я ещё ни одной реформы не закончил, до ума не довел. Ну, ничего, нужно просто немного ускориться. А что-то долгоиграющее заморозить. Ничего, прорвёмся. Я во всяком случае, на это очень надеюсь.
Глава 8
Луиза Ульрика остановилась возле дверей в тронную залу, Георг снова опаздывал, и она раздраженно похлопала сложенным веером по ладони. Бал должен был уже начаться, но его величество изволил задерживаться. Она стояла перед дверью и чувствовала себя идиоткой. А когда из бокового коридора послышался смех, и король вывалился оттуда с какой-то девицей, которую он обнимал за талию, Луиза ощутила такую ярость, что она не удержалась внутри и сверкнула в её голубых глазах, направленных на мужа.
— Ваше величество, вы опоздали, — сухо проговорила она, а Георг нехотя отпустила девицу, в которой Луиза узнала графиню Броудштейнскую. Приложив руку к груди, которая была хороша видна в глубоком декольте, она постаралась успокоиться. Так далеко Георг ещё ни разу не заходил в своих игрищах. — Гости ждут.
— Ну так пойдём, порадуем гостей, моя королева, — он усмехнулся и протянул её руку. — Не нужно на меня смотреть так, словно сжечь готова. Иначе, я рискну предположить, что ты меня в потьмах с Карлом Петером Ульриком перепутала. Насколько я помню, только на этого мальчишку были столь страстные взгляды твоих прекрасных глаз направлены.
Двери открылись, и королевская чета вошла в зал. Придворные и гости дружно начали отвешивать реверансы. Луиза Ульрика натянула на лицо улыбку и прошептала так, чтобы её мог слышать только король.
— Вам, ваше величество, никогда не было дело до того, на кого я какие взгляду бросаю. Вам даже моя спальня никогда сильно не была интересна.
— Не устраивайте сцен, ваше величество, вы не в Петербурге находитесь, — Георг вывел Луизу Ульрику в центр залы.
Им предстояло открыть бал в честь прибытия к ним короля Фредерика Датского, который был уже в полубессознательном состоянии от выпитого вина, и его поддерживали с двух сторон верные ему приближенные. Такие, как оказалось, при датском дворе тоже нашлись. Их было немного, но она были. Вот только большое количество английских советников, прибывших вместе с королём, которые намеривались ехать с их великолепным поездом в Петербург, сильно не нравилось королеве Швеции. Сделать она с этим ничего не могла, они находились в свите Фредерика, но Луиза Ульрика чувствовала, что они что-то затевают. И всё, что ей оставалось, и в письме предупредить Петра о том, каких гостей ему следует ожидать.
Заиграла музыка и Георг повёл её в танце, открывающем бал. Она улыбалась и танцевала, и, несмотря на то, что очень любила танцы, Луизе Ульрике хотелось только одного, чтобы этот танец, наконец-то, закончился. Как только прозвучали последние аккорды, Георг любезно проводил её к трону, поцеловав руку.
Вокруг неё тут же столпилось множество молодых придворных. Луиза раскрыла веер и принялась им обмахиваться.
— Ах, господа, здесь так душно. Вот если бы кто-то принёс мне лимонада…
— Ваше величество, прошу, — она машинально взяла протянутый бокал, даже не глядя на того, кто ей его подал.
Луиза Ульрика уже поднесла бокал к губам, но тут мерзкая собака Георга, с которой у Луизы никогда не было особой любви, и которую Георг по примеру её братца Фридриха притащил в бальную залу, бросилась к ней, расталкивая и распугивая всех кавалеров. Она толкнула трон, и Луиза вскочила, выронив бокал с лимонадом из рук. И тут она увидела, что стало причиной нападения собаки. По полу бежала крыса, за которой любимица Георга и погналась, едва не уронив Луизу Ульрику на пол. Крыса остановилась, привлеченная запахом меда, который добавляли в лимонад, она потопталась по разлившейся жидкости, и даже пару раз её лизнула. Луиза вскрикнула и отскочила в сторону, а крыса сделала несколько неуверенных шагов, затряслась и упала на бок, а из её рта полилась на пол пена.