Венец айтаны
Шрифт:
– Не истории, – поправил рыбак. – А историю, от которой я еле ноги унес. В общем, родом я с Птичьего Когтя, зовут меня Тим Пилон. – Он поудобнее уселся на скамью. – Остров наш самый крайний среди всех, дальше на север на целые недели пути земли не встретишь. Во всяком случае, так все считают. Хотя от наших стариков я слышал, будто бы они видели на северо-западе от Когтя, где-то в неделе пути, небольшой островок, почти полностью покрытый льдом. Правда, ступать на него никто так и не ступал, но видели несколько человек, причем все показывают примерно одно место. Наш ярл Стен Вентон наслушался этих рассказов и загорелся идеей пройтись по островку. Не знаю, зачем ему это было нужно, только он забрал с Когтя все три корабля и двинулся в поход. Назад никто не вернулся, сгинули без следа. Сын у Вентона еще мал, пацану только десять лет исполнилось, кораблей у нас не осталось, а впереди зима. Сами понимаете, вся надежда только на рыбу, а как раз был период лова золотых тепаков. В общем, стали мы заплывать за этими тепаками так далеко, как никогда раньше. И однажды мы с Фаем, это мой друг был, доплавались. Заплыли далеко, как раз на северо-запад. Причем мы туда совершенно не собирались, но поймали какое-то непонятное течение (никогда его там не было, чем хотите клянусь!), которое принесло нашу лодку прямехонько к ледяному острову. К тому времени мы уже мало что соображали, еда и вода давно кончились. В общем, кое-как подгребли к острову, вытащили лодку на берег и бегом искать воду. Думаю, раз ледяная шапка есть, то всяко пресной воды добудем. Но далеко мы не ушли. На этом долбаном островке оказалось полно народу!
Братья Дроговы переглянулись.
– Какого именно народу? – уточнил Кейен. – Насколько я знаю, никто никогда не встречал там лодок, а жить без кораблей на островах невозможно.
– Вот и я про то же! – подхватил рыбак. – И не было у них там никаких лодок, во всяком случае я их не видел. И еще я не видел там женщин. Вообще. Хотя весь остров я, конечно, осмотреть не успел. В общем, нас скрутили, ткнули в спины сабли и отвели в какую-то ледяную пещеру. Насколько я понял из разговоров, мы оказались виноваты только в том, что узнали об их существовании! Нас с Фаем заперли в какой-то жутко холодной камере, ладно хоть поесть дали. Сколько мы там были, сказать точно не смогу, может, день, а может, три. Помню только, что холодно очень было. Наконец, явились за нами с Фаем, приволокли в большой такой зал. Около стен там народ был, а в середине свободный круг, и там стоял этот… – Рыбак сглотнул и сжал пальцы так, что они побелели.
– Кто? – тихо спросил Кариен. Тим Пилон вздрогнул.
– Я не знаю, кто это был, – продолжил он наконец. – Высокий, в черном балахоне с капюшоном, не видно ни лица, ни фигуры. А перед ним что-то вроде алтаря, и на нем прозрачный черный камень. Больше всего этот камень был похож на лед, только почему-то черный. Этот в балахоне сцапал Фая, одной рукой подтащил к алтарю и наклонил над камнем. А потом из камня как будто свет загорелся и прямо Фаю в лицо ударил, а тот как закричит, пронзительно так, тоненько-тоненько, и жутко. – Юношу колотила крупная дрожь. Грай встал, налил рыбаку стакан вина, тот залпом выпил и продолжал: – А потом свет погас, и Фай свалился на пол, мертвый. Этот черный схватил меня, тоже подтащил к этому своему поганому камню, да только я, видать, не по вкусу каменюке пришелся. Ничего не произошло, никакого света не было. Черный объявил, что камень полный и отшвырнул меня на пол. Его приспешники отволокли меня на другой конец острова, нацепили на шею камень, самый обычный, и столкнули с обрыва в море. Я тогда уж подумал, что все, конец Тиму Пилону пришел. Но дыхание задержал. В общем, глубоко там оказалось, и видать, не в первый раз людей в этом дрянном месте топили. На донышке валялись косточки еще нескольких бедолаг с камнями на шее. И один такой покойничек мне в итоге здорово помог. Его камень обо что-то откололся, и край острый оказался. Я сумел сначала руки освободить, веревку кое-как перетер, а потом и с шеи камень снял. Если честно, долго боялся выныривать, терпел, пока совсем невмоготу не стало. В общем, высунул я нос из воды и увидел корабль. Довольно большой, с мордой на носу, явно в Аль-Гави построен. И он готовился к отплытию. Я понял, что на острове мне ловить нечего, подгреб к кораблю и уцепился за якорь. Мне повезло, что были сумерки и что они спешили, в общем, меня не заметили. Ночью я пробрался на борт, отвязал одну из малых шлюпок и был таков. Счастье мне по-прежнему улыбалось, я не только не помер от голода и холода, но и ваши ребята меня заметили и вытащили…
– Да, парень, ты и впрямь родился под счастливой звездой, – задумчиво промолвил Кейен Дрогов. – Так, значит, говоришь, черный твой уплыл? Кстати, а кораблик-то этот куда курс держал?
– На юго-запад. А насчет черного не знаю, я его больше не видел и, очень надеюсь, не увижу.
Дрогов встал и медленно подошел к окну. Слухи о том, что на полулегендарных северных островах творится что-то неладное, доходили до островных пиратов уже давно. И не в первый раз Дрогову приходилось выслушивать подобные жутковатые истории. Сначала он, как и большинство корсаров, им не верил, поднимая рассказчиков на смех. Да может, больше половины таких историй и были плодом богатого воображения моряков, так же как и байки про морских чертей или говорящих акул. Но в том, с каким постоянством повторялись некоторые детали рассказов про мифические ледяные острова, явно что-то было. До сих пор у него не было ни времени, ни возможности заняться этими рассказами поподробнее. Но теперь он – адмирал, его эскадра в прошлый сезон взяла богатую добычу, и он может себе позволить разобраться в этой пакостной истории. Тем более что она ему совсем не нравилась. Если альгавийцы обосновались в непосредственной близости от пиратского архипелага, да еще и обзавелись этим непонятным черным, этому нужно положить конец. Конечно, он не потащит с собой всю эскадру, но в своих людях Дрогов был уверен.
– Кари, – тихо позвал он. Младший из близнецов вскинул голову.
– Ну уж нет, – заявил он, поняв брата без слов. – Дядюшка Маан, думаю, справится с эскадрой до нашего возвращения. А я плыву с тобой!
Глава VIII
Ведьмин круг
Чем ближе они продвигались к месту, которое бабка Полли называла Ведьминым кругом, тем сильнее Лесси сама чувствовала это место. И скоро она могла точно сказать не только по какой дороге нужно идти, но и сколько им осталось пройти до цели. Циркачи восприняли изменение маршрута на редкость философски.
– Во-первых, нам абсолютно все равно, куда ехать, – спокойно объяснил Лесси Валентин, шагая рядом с ней по подсыхающему после мартовского бездорожья проселку. – Во-вторых, бабка Полли все равно всех достанет, и в итоге мы таки поедем туда, куда ей нужно. Одно слово – ведьма! – улыбнулся он. – Ну а в-третьих, нам приятно оказать тебе любезность. Тебя здесь все успели полюбить. – Акробат как-то неловко заглянул девушке в глаза. Лесси поймала этот взгляд и неожиданно горько расхохоталась.
– О нет, держись от меня подальше, Вал! – Она отодвинулась от циркача. – Я приношу мужчинам только несчастье! Я же ведьма, ты что, забыл?
– Лесси! – Валентин растерянно попытался взять ее за руку. – Это ничего не значит!
– Я ведьма! – с силой повторила Лесси. Она провела рукой в воздухе сложную линию, и ближайший к ним ряд деревьев прямо на глазах начал покрываться крупными листьями и цветами. Валентин застыл, пораженный увиденным. В балагане послышался грохот, через секунду оттуда высунулась испуганная бабка Полли.
– Дочка, что тут… – Она не договорила и осеклась, заметив деревья. – Как ты сделала это? Я не учила тебя такому, это глубинная магия, я так и сама не умею… – потерянно бормотала она. Лесси перестала хохотать, легко запрыгнула на повозку, мягко обняла старуху.
– Ты же сама сказала, баб Поль. Я – Жива!
Населенные места давно остались позади. Уже третий день балаган ехал по узкой лесной тропе, прихотливо петляющей между вековыми деревьями. С каждой минутой Лесси все нестерпимей чувствовала притяжение ждущей ее силы. Эта сила влекла, властно звала ее вперед, и девушке казалось, что она не сможет противостоять этому зову, даже если вдруг захочет.
К Ведьминому кругу они подъехали уже в сумерках. Бабка Полли остановила балаган довольно далеко от заколдованного места.
– Это там, в лесу. – Лесси показала старухе в сторону от дороги. – Верно?
– Верно, – согласилась та. – Когда ты собираешься туда идти? Утром?
Лесси посмотрела на ясное темнеющее небо, вдохнула аромат распускающихся листьев и юных трав и покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Я пойду туда сейчас.
Ведьмин круг Жива увидела перед собой примерно через час. К тому времени в лесу окончательно стемнело, на небо высыпали мириады звезд. Лесси подходила к просвету между деревьями и пьянела от наполняющей все ее существо силы. Ей не было нужды брать эту силу у деревьев и ветра – магия сама вливалась в нее мощным потоком через широко распахнутые ладони. Лесси ступила на поляну – та и вправду образовывала правильный круг довольно больших размеров – и ощутила себя одновременно ничтожной песчинкой на теле матушки-Земли и всесильной Жвой, способной движением пальца повернуть реки вспять; маленькой девочкой, впервые оставленной без присмотра старших, и мудрой женщиной, закалившейся в тяжких испытаниях; ощутила себя землей и ветром, услышала, как растет молодая трава и как поет ручей, поняла, о чем шепчут листья и щебечут птицы. Знания и сила переполнили ее до краев. Казалось, еще немного, и Лесси полностью растворится в этой всеобъемлющей мощи, станет частью ее и навсегда, навсегда перестанет быть чем-то иным. «Осторожнее, дочка!» – встревоженное лицо бабки Полли мелькнуло и пропало без следа. «Береги себя, сестренка». – Марис пытался схватить ее, но Лесси расхохоталась и вырвала руку. Сила влекла ее все неотвратимее, втягивала в какой-то бешеный круговорот. И вдруг откуда-то из глубины ее существа выплыло воспоминание. Насмешливые темно-серые глаза не оставили выбора, сильные руки взяли за плечи и вытолкнули обратно на воздух. «Никогда больше так не делай, малыш!» – сердито произнес такой родной, такой любимый голос. Лесси очнулась. Она лежала на теплой земле, широко раскинув руки. Сила, теперь уже мягкая и послушная, струилась у нее между пальцами. Лесси содрогнулась, поняв, как близко она была к тому, чтобы навек слиться с этой землей, стать с ней единым целым и навсегда потерять себя.
– Спасибо тебе, капитан, – тихо сказала она звездному небу. – Спасибо, любимый мой.
Девушка собрала в ладони живительную, прохладную энергию завтрашней росы, умыла лицо. Ей предстояло много, очень много работы.
Балаган уехал на следующее утро, пообещав вернуться за ней недели через две. Лесси видела, как хочется бабке Полли остаться здесь, прикоснуться к разлитой в воздухе магии.
– Нет, дочка, это не для меня, – покачала старуха головой, когда девушка позвала ее с собой. – Я буду лишь обременять тебя. Я уже дала тебе все, что могла. Остальное ты должна будешь узнать сама. Я, да и никто другой, больше тебе не нужна.