Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
– Хм! У меня есть основания так утверждать! Особенно если учесть её недавние приветы в мой адрес, то я вообще ставлю под сомнение ее непричастность ко всему этому!
– Георг!
– воскликнула Беатрис, но не успела сказать что-либо еще.
– Одно меня останавливает: вряд ли бы она стала рушить весь мир: самой-то тоже надо где-то жить. А если всё погибнет, то не будет и её Чертомира, и тех, кем она могла бы повелевать, да и она сама вряд ли останется существовать.
– Разумный довод, только вот на что надеется Балскове - он ведь тоже погибнет? Самоуничтожение - странная цель, особенно
– Может, он сам завел механизм, силу и результаты действия которого, не мог даже представить?
– Скорее всего, - поддержала его Беатрис.
– Согласись, если бы Великий Бог Справедливости знал о последствиях, стал он бы он оступаться?
***
Неровные отсветы костра постоянно выбирали разные участки - то стайку комаров, напряженно звенящих, то пышную луговую растительность, то редкие кусты перед началом леса, то переливы расположенной рядом реки, но чаще лица сидящих у огня. Кайл, устав после продолжительной дороги, задремал, а его спутники неотрывно смотрели друг на друга.
– Амедео, пожалуйста!
– Нет!
– Но это безжалостно!
– Я знаю. Еще аргументы есть?
– Это быстро.
– Не верю. Что еще скажешь?
– Что ты безжалостный.
– Ты с этого начинала.
Мирра глубоко вздохнула и отвернулась. Она не хотела соглашаться, не хотела. Ведь они могут залететь в Кастэнию и довезти туда эту женщину. У неё там трое детей, одни, а сейчас, в такое тревожное время, их вряд ли возьмут к себе малознакомые соседи (мать с двумя дочерьми и сыном переехала в город недавно). Но она не может идти через пепел! А об этом пепле говорят все встречные.
– Мне тоже жаль их. Ты, похоже, в очередной раз забываешь о том, что я не бесчувственен. Но я не собираюсь что-то доказывать, только скажу об одном: каждая минута промедления - это десятки, а то и сотни жизней. Сейчас, я уже не говорю, что будет потом.
Она помолчала. Надо заходить с другого конца - например, надавить на Кайла, или, если он прав, то лучше закрыть глаза и не думать. Ужасно! Немыслимо! Мирра встала.
– Ты куда?
– Просто погулять.
– В каком районе?
– Я не пойду к ней, обещаю. Поклясться?
– Чем?
– Например, тобой.
– О, боюсь, это сейчас не самая твердая единица. Найди что-нибудь другое.
– Крылья Кайла подойдут?
– А это величина переменная, в этот адрес лучше не зарекаться для собственного блага.
– О! Амедео, я обещаю, что просто похожу!
– Ладно, иди, твоё право.
– Спасибо.
А в то время та самая эльфийка, которая оставив двоих малышей двух и четырех лет на попечении старшей восьмилетней дочери, вынуждена была ехать на границу Идэлии, где был найден, предположительно, её муж. Опасения подтвердились, к огромному горю эльфийки, а теперь еще мир посходил с ума. Уехать куда-нибудь практически невозможно: все бегут, никто не хочет выделять свой транспорт на других, все спасают себя. А теперь еще и это пепел. Как она пройдет по нему? По территориям, где выжившие эльфы, если не полностью, то частично, наверняка, обезумели? Женщина не знала и боялась даже думать об этом: у нее там, в Кастении трое маленьких детей и она должна быть рядом с ними. Еще вселял надежду тот факт, что путь, по которому ей предстояло идти, мало задело пепельным дождем. А какой-никакой тракт всяко лучше леса, над которым недавно летели беженцы из Долины Времен Года.
Когда женщина увидела дракона, то несказанно обрадовалась. Он летел в ту сторону. Конечно, Кастэния не совсем на прямой к Каримэне, но неужели он откажет из-за какого-то часа? Девушка сразу выразила горячее желание помочь, и мужчина тоже, но этот юноша.... Эльфийке стало не по себе от одного его взгляда и короткого, исполненного какой-то странной холодности: "Нет!" Почему они послушались его? Так безоговорочно и покорно? Почему-то ей показалось, что и ему жаль её, но он вынужден отказать. Или ей только так хотелось думать? Нет, она словно читала это в его лице, таком знакомом...
Женщина сидела на берегу реки, когда увидела ту самую девушку, она спускалась к воде. Сейчас перед сознанием заново предстал тот разговор. И тут... Невозможно!
Мирра тоже видела её, она просто не могла пройти мимо, она никогда не понимала вечных необходимости и отказа собственным чувствам со стороны Амедео, она мыслила иначе - она страдала за всех и за каждого, и даже за него, ибо ощущала и его душевную боль.
– Как вы?
Женщина подняла глаза, они были полны испуга, если не ужаса.
– Кто вы?
Мирра смутилась.
– Не понимаю.
– Вы, я... вспомнила, где видела его! Книга, старинная книга, рассказывающая о происхождении Богов. Он...
Мирра опустилась на корточки. Посмотрев в глаза эльфийке, она тихо произнесла.
– Поэтому он не может помочь вам. Каждое промедление - гибель для других. Вы должны понять.
– Но почему он ничего не делает? Почему? Зачем нужен весь этот кошмар?! Разве это справедливо?!
– на глазах женщины выступили слёзы.
– Почему мы должны так страдать?!
– Нет, Микаэла, вы не должны страдать, но миром правят строгие законы, я не могу объяснить вам всего, но одно могу сказать точно - невозможен нескончаемый день, как невозможна нескончаемая ночь. Миром слишком долго правило созидание, разрушение всё это время копило силы, а теперь вырвалось наружу. Это сложно, я знаю, но вы должны понять, что есть такие законы, против которых бессильны даже Боги! Он делает всё, что может. Сейчас он, как и все, лишён возможности колдовать, поэтому он вынужден пользоваться помощью Кайла.
– Но разве он не дракон?
– Дракон, но сейчас он может пользоваться только теми возможностями, которыми обладал в двадцать лет, в этом возрасте драконы ещё не могут летать.
Мирра хотела сказать что-то ещё, но промолчала, она увидела Амедео, он шёл к ним. Женщина испуганно поднялась с места.
– Идёмте, мы сделаем небольшую петлю в Кастэнию.
– Можно спросить, что повлияло на твое решение?
– Когда ты ушла, - говорил он по пути, - к нам вышел местный старичок, он очень хотел поговорить, и рассказал нам о случившемся здесь недавно происшествии. А именно, некая девушка, по имени Лидия, выдавила глаза принцу Западной страны эльфов, когда тот хотел совсем некорректным способом объяснить ей свои чувства. Ты не поверишь: кого теперь называют принцем, Яромира!