Венец Бога Справедливости. часть 3. Война двух начал
Шрифт:
– О, это не ко мне! Это воля Беатрис.
Всё возмущение мгновенно исчезло с его лица, он сел рядом брата, и, окинув взглядом лагерь, заметил всадников, а потом и Беатрис.
– Что там такое?
– Наверняка, ищут Лидию.
– Как она?
– Пока никак, спит, но наши дамы вчера смогли успокоить её, так что думаю, сегодня всё будет в порядке.
– Уезжают. Но нам всё равно надо быть осторожными в пределах этой страны. Кто знает: что взбредёт в голову Яромира.
– Но разве он может осматривать каждого в лагере?
– Запросто. Если у него есть доказательства, что мы скрываем преступника, то он имеет права по их законам перерыть
– Принцу! Успел уж и трон прихватить! Хотел бы я знать как, что-то мне не верится, что на законных основаниях.
– Понятное дело. В принципе и хорошо бы посудиться с ним, но времени нет. Это только в крайнем случае. Ладно, пойду я хоть умоюсь.
– Ты только недолго, а то Беатрис меня покалечит, если ты не успеешь поесть.
– Ладно, не волнуйся! А дети наши где?
– Вон там, видишь: целая толпа малышни, они там играют.
Согласно кивнув, Андрей направился к реке, издалека помахал рукой Беатрис, которая к тому времени ушла в восточную часть лагеря. Его провожали взглядами, вопросительно-пытливыми: все знали, что вчера князь доставил в лагерь какую-то девушку, но кто она, никто не знал. Андрей постарался не замечать всех неозвученных вопросов, вскоре он остался один, выбрав чуть наклонный засчет холма берег, он стал спускаться к воде, но, сделав пару шагов, остановился. У воды сидела Беклемишева, она не видела его, и хорошо бы было, подумал Андрей, если б и не услышала. Но услышала, она резко повернулась, встретившись с ним взглядом. Досадливо вздохнув, Андрей собрался идти обратно.
– Не надо, я сама уйду, - холодно отозвалась Анна, и, встав, пошла к вершине холма.
"Она специально пошла именно этим путём. Она десять раз могла обойти!" - недовольно промелькнула гневная мысль в голове Андрея, он хотел уйти, но переборол себя и тоже пошёл вниз. Как же хотелось ему, чтобы всё было иначе! Он восхищался ей, испытывал искреннее уважение, но она не стремилась видеть в нём просто друга. Тогда, десять лет назад, когда он, любознательный, подающий большие надежды юноша, слушал её лекции по искусству боевой магии, охотно помогал после занятий в лаборатории, он доверчиво искал дружбы и понимания своего наставника, он не мог и не хотел видеть её в другом качестве. А она, она изначально преследовала одни цели, обманывая себя и других ложными разговорами и поступками. Часто спрашивал себя Андрей: почему? Неужели она не может иначе? Не хочет, это куда сильней.
– Это правда, что ты голосовал не за меня, а за Храмова?
– как бы невзначай бросила Анна на ходу.
Также, не оборачиваясь, Андрей обронил.
– А как вы думаете?
– Думаю, что я ошиблась, выбрала не тот подход. Мне не следовало с тобой знакомиться, тогда бы ты...
Слушать до конца Андрей не собирался, резко шагнув назад, он схватил ее за локоть, с силой, и, срывающимся от гнева голосом, сказал.
– Замолчите! Слышите! Я никогда не позволял себе так обращаться с женщинами, но у меня уже никакого терпения не хватает! Не смейте, слышите, не смейте напоминать мне о ваших низких помыслах!
– Смог обратить на меня внимание, - докончила Анна, не взирая на его угрозы.
– Я не желаю ничего слушать, ни сейчас, ни впредь!
Резко отбросив её, он, не оборачиваясь, пошёл дальше, но она стояла на месте.
– Деспот, как и твоя мать, как и все Ти-Ирисы!
– Меня это устраивает! Как и вас, ваш метод общения.
– Ты глупец, сколько бы ты мог иметь, если бы не твоя дурость!
– Вы, кажется, хотели, уйти, Анна!
Не просто гневный, бешеный взгляд бросила на него Анна, и собиралась ответить, основательно и продолжительно, если бы не чей-то оклик. В пылу гнева женщина даже не поняла: кто это, но её всё равно пробило током: кто бы это ни был, он не должен был слышать этот разговор. Поймав взгляд Андрея, он испугалась еще больше, тот был буквально ошарашен.
– Анна!
– повторил... Алиев - женщина побелела.
– Анна! Могу я с вами поговорить?
Алиев вернулся сюда за Анной, он, действительно, хотел посоветоваться с ней, а теперь еще и побеседовать, в назидательном стиле.
– Иди, куда шёл, Андрей, - говорил Алиев, спускаясь с холма, подойдя к Анне, он взял её под руку, и повёл наверх - она безвольно повиновалась.
– Не жалко!
– бросил вслед Андрей, вполголоса, проводив их взглядом, и пошёл, наконец, к реке.
27 глава. Визит в Кастению.
Куда-то ушёл терзавший душу долгие несколько дней страх - дети резвились, кричали и бегали так, словно ничего не произошло! Даже Эля и Ник играли вместе со всеми. Они ничего не забыли, но начали понимать жестокую истину жизни: надо жить дальше, пока ты живешь, и всё равно сознавать счастье каждого вздоха. Стали бы их родители радоваться, если бы узнали, что они всё время плачут, нет, по-настоящему любящие родители только бы расстроились. Конечно, сами дети к такому решению прийти не могли, здесь сказывалась умелая работа драконов, и в особенности Андрея, к которому маленькие эльфы успели привязаться. А он как никто другой понимал: что такое потерять своих настоящих родителей, как начать жить заново, как научиться снова любить мир, считаться с его жестокостью и все равно любить.
Дети играли в самую быструю и от того приятную для ребят игру: догонялки. Но, в конце концов, они всё-таки устали и начали играть в прятки. Лес как нельзя лучше подходил для этого: столько широких стволов, удобных собраний кустов и подрастающих деревцев, а также овраги, лазейки. Что значили здесь предостережения взрослых о молчании западноэльфийских животных? Но они в свою очередь не стали связываться с шумной и быстрой толпой детей. Змеи забились подальше и поглубже, белки притихли в дуплах, а различные быстроногие воспользовались своими природными способностями и освободили игровое поле.
Эля пробиралась всё дальше вглубь небольшого леска, она водила и никого не могла найти - все как будто исчезли. И тут сзади раздалось: "Нашел себя сам!", дважды, Эля даже побледнела - неужели она так далеко ушла, что, никого не заметив, прошла мимо?
– Нашёл себя сам!
Опять! Всё, надо возвращаться, лучше потом начать заново. Эля уже собиралась повернуться в другую сторону, как увидела через просветы в деревьях поле,... покрытое пеплом. Девочка смотрела на него как заворожённая, не в силах отвести взгляд. Сзади раздавались крики, смех, а впереди несчастный крестьянин, плакал над погибшей семьёй, над безвозвратным теперь счастьем. Эля вышла из-за деревьев и пошла к полусожжённой деревне. Пепел ложился ей на ноги, и, поднимаясь вверх, мешал дышать. Старик, сидящий на середине поля не слышал её, и всё также неустанно продолжал плакать. Всё погибло, всё, чем он жил и над чем он трудился столько времени! Кто вернёт ему сына-волшебника, попытавшегося создать защитное поле? Кто и как вернёт ему накопленное? И кто и как ответит за случившееся? Когда на его плечо легла легкая рука, он невольно вздрогнул и, растерянно посмотрев по сторонам, увидел маленькую девочку.