Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— И потом он послал на нас обжигающий ветер.
— Так, сначала непонятные переселения, теперь демоны! Где он.
Мальчик, стоящий рядом Георга. С лицом, перекосившимся от ужаса, указал наверх. Не нужно было проверять это, Георг почувствовал нависшую над собой тень. Демон, зловещий дух, простирался метра на четыре, как вдоль, так и поперек, но никаких признаков живых существ не проявлял, а возможно, и не должен был проявлять. Но тогда, что это?
Желая обезопасить жизнь Дэвина — решение вопроса с демоном могло оказаться далеко не простым — Георг
"Не слабо! — заключил Георг после пятиминутного напряжения. — Ещё бы понять: что это и откуда"
Для любого сражения, если ты хочешь победить, нужно не только обладать определенными силами, но и знать своего противника, чем лучше, тем больше у тебя шансов. Силой мысли Георг попытался охватить это темное облако, но оно тут же стало сопротивляться, дракон не уступал. Противник обладал немалой силой, но самым страшным было не это, а то, что оно представляло создание чьей-то воли, и когда Георг понял: чьей, ему стало не по себе. "Печать Амнэрис! Но что это значит?" Лучше бы это было не волевое облако, а демон, тогда с ним можно было справиться, а так оставалось только лицезреть нависшую над тобой громаду, существовал, конечно, и альтернативный вариант: уничтожить или, по крайней мере, попытаться уничтожить его, но что бы сказала на это Богиня, узнав о разрушении её послания?
— Что это значит? — спросил он на языке, который открыл ему Тасмир. — Что ты хочешь поведать нам?
Облако не проявило никаких действий, и тем более не стало отвечать на вопрос. Меж тем на улице стал собираться народ, подоспели и со стройки, в том числе и Даниил Карсавин, король Каримэны. Подойдя к сыну, он спросил.
— Что это такое, Георг?
— Воля Богини, Богини Амнэрис. Воля, — медленно повторил Георг последнее слово, — значит…
— Значит что? — спросил Даниил умолкшего сына, но тот не откликнулся.
"Воля, создание Богини, что если это слово?" Он не мог сразу перевести послание со священного языка, но что-то подсказывало ему, что он уже встречал это, и ему известен перевод.
"Послание…. Такое было в послании, ну конечно!"
"…Да будет слово моё предвестием мощи моей, да не будет врагам мои сладостно, ибо знать должны о гибели им грозящей, если посмеют они огонь направить супротив меня…"
— Оно не опасно, отец, — медленно, чуть отрешенно ответил Георг, — и, думаю, скоро само развеется.
— Что оно значит? — снова спросил король, но юноша опять ответил молчанием, будто скованный невидимой силой. Даниил слегка потряс его за плечо. — Георг, с тобой всё в порядке?
— Да, всё нормально, нормально.
В следующий миг облако, действительно рассеялось, почти также неожиданно, как и появилось.
— Он ничего не сделал! Он… он понял, что это такое, — в исступлении прошептала Амнэрис. Сейчас её лучше было не трогать, и это знал слуга, но даже скорченный от страха в предвестии её гнева, спросил.
— Что будем докладывать на совете, госпожа? И он, и они ведь спросят.
Маленький дракон, в истинном обличье, но при многократно уменьшенных размерах, коими наградила его Амнэрис за многолетнее пребывание в простом виде, теперь съежился под силовым потоком госпожи.
— Замолчи! Чтобы я больше не слышала об этом проклятом совете!
— Да, госпожа, — прошептал дракон, освобожденный из мертвой хватки, — да будет воля ваша!
5 глава. Помощь Даниила
Большой округлый зал, пока еще только в задумках архитектора и в представленных чертежах отличался красотой, на деле настенные барельефы, потолочные росписи только начали создавать. Свет исходил от временно установленных светильников, в то время как рабочие только делали углубления для системы искусственного освещения.
Сюда, в большой зал, и привели странного мальчика, сначала все решили, что он немой, поскольку не мог дать ответа ни на один вопрос, но то, что он решительно реагировал на исходящие из окружающей среды звуки, говорило об обратном. К тому же, решили рабочие: мальчик — эльф и может просто не знать их языка. Тогда откуда он здесь, эльфийский ребенок, в полурваной одежде, но с плащом их принца на плечах?
— Рид, — скакал пожилой дракон, Арн, стоящему рядом штукатуру, — ты ведь должен знать эльфийский, ты, кажется, говорил, что хорошо учился.
— Да, я уже и поздоровался с ним и спросил, как его зовут, и как он попал сюда, но он, похоже, тоже не понимает. Эльфы ведь не только в Идэлии живут, есть еще западные эльфы, есть риданские. Откуда мне знать, откуда он конкретно?
— Не знаю на счет западноэльфийского, а вот риданский Бёрн учил. Эй, Виктор, слетай-ка за Бёрном! Он на верхней площадке.
— Уже ушел!
Виктор, невысокий, щуплый дракон, в обеих ипостасях, мгновенно и весьма охотно оставил поднадоевшую ему работу и отправился на верхнюю площадку, но шел быстро только по залу, а потом перешел на минимальную скорость.
— Ладно! Теперь будем ждать. Ты присядь, — обратился к мальчику Арн, указав ему на небольшую скамейку в центре зала. — Интересно, все-таки, что там случилось?
— Не знаю, — ответил Рид, и несколько возмущенно добавил. — Но что-то случилось, точно! А мы, понимаешь, работай тут, как ни в чем не бывало!
— Ладно, не горячись, в конце концов, мир не рухнул, а обеденное время еще не настало, так что работаем и еще раз работаем.
— Ты это что, серьезно?
— Да, нет, это я образно. Мне это тоже не нравится, и я не за самоотречение в работе, но не мы же с тобой всё решаем!
Дэвин осторожно сел на край скамейки, он невольно вздрагивал от всех этих любопытных взглядов, существ, внешне так похожих на тэнийцев или людей, но на самом деле ими не являющихся. Драконы проводили в таком облике большую часть жизни, и он был неотъемлемой частью их миросозерцания, ведь рождались они именно такими, и только потом, спустя 25 их лет, они могли становиться настоящими драконами.