Венец Бога Справедливости
Шрифт:
— Но зачем всё это? Что вы такого сделали?
— Победил её ученика, Сина Балскове. Вы ведь помните, что пять лет назад произошло в Ридане. Тот маг, которого все называли Кириллом Белорским, на самом деле был Син Балскове, тело Белорского, а душа Балскове, это сделала она, Богиня Амнэрис. Я победил Балскове, её ученика, а значит, бросил вызов и ей. Только тогда я думал, что наша война на земле, а война Богов, наших учителей, в небесных сферах, но, как видите, я ошибался.
То, что он говорил, с трудом поддавалось осмыслению. Кайл смотрел на него так, словно еще ничего не услышал и только собирался услышать объяснения.
— Но ведь этот Балскове жил тысячу
— Я ведь о душе говорю, Кайл, тело его и оставалось в прошлом, в тюрьме, которую он сам сделал.
Новилин изумленно смотрел на принца, кто знает, может он и прав в своих догадках: Богиня так просто ничего не прощает. Зато Георг испытал явное облегчение, он говорил об этом только Андрею, продолжая изворачиваться в разговорах с родителями, а потом и с друзьями. Ему стало несказанно легче, что сейчас рядом есть кто-то, кто всё знает и не надо лгать и искать несуществующие доводы.
— Так вы поможете мне, Кайл? — спросил он тихо, Новилин также тихо ответил ему.
— Да.
Георг на минуту устало закрыл рукой глаза.
— Спасибо! Спасибо вам, Кайл, и простите, если только о таком можно просить, что не сказал вам всего сразу. Просто признаться в том, что твой учитель Тасмир, а ты пять лет назад сражался с учеником Богини Темных Сил, на сущностных началах перешедшего в тело Кирилла Белорского, не так-то просто.
— Да, услышать такое тоже не просто.
Георг печально усмехнулся.
— Но вот видите, а вы так настаивали. Я же ведь жалел вас! Но не пожалею в будущем, если это кому-то станет известно от вас, Кайл.
— Даю слово, что никому не скажу об этом, если я нарушу его, то пусть гнев Азалии уничтожит меня в тот же миг! Только… последний вопрос, можно?
— Ну, валяйте, может, я и отвечу.
— Вы вообще никому никогда не говорили об этом?
— Зачем вам это? — удивленно задал Георг встречный вопрос, но все-таки ответил. — Брату, конечно же, сказал. Больше никому. Вам нужно поспать, Кайл, впереди дальняя дорога.
На следующее утро они отправились в Чертомир, редко кто желал по собственной воле попасть туда. Чертомир — город — жрецов Богини Темных Сил Амнэрис. Его называли так потому, что он находился на границе известного этому времени мира, окраина Идэлии, на берегу океана. Власть Береднора сюда не доходила, его возвращение не нарушило принятые ранее границы. Даже идэлийцы считали город концом света, черта мира — именно они дали такое известное всем название, хотя внутри самого города, среди жрецов, существовало свое, изначальное название: Град Амнэрис.
Никто из ныне живущих смертных не знал: что находится за океаном, хотя ближайшие к материку острова были освоены, на них никто не жил постоянно, туда отправлялись на работу, поскольку там росли редкие виды растений, обитали невероятные для большого мира животные, весьма полезные в различных отраслях почти всем народам. Поэтому Чертомир был очень богатым городом, и если кто и хотел попасть туда, то только затем, чтобы разбогатеть. Богатыми им быть позволяли, но только в пределах города, уйти из него было практически нереально, это надо было признать и принять всем, кто желал служить Богине Амнэрис. В основном это были эльфы, тэнийцы, реже драконы и еще реже гномы.
От Тэнии до Чертомира было не менее 8 дней, когда Георг думал об этой пугающей цифре, сознание его мутнело, он уже думал о том, чтобы сделать отчаянную попытку просить Тасмира, зная прекрасно, что он не поможет. "Только бы успеть!", — то и дело повторял он про себя. Даже если Амнэрис не причинит её никакого вреда, всё равно, он должен освободить её из плена. Даже если впереди только обмен, его свобода на свободу Руфины, он готов на это.
***
Пересуды по поводу обвинения Храмова долго не утихали, но, в конце концов, раннее пробуждение, уверенно отправляло всех отдыхать, ведь на следующее утро никто никому не стал делать уступок, экзамены, конечно, отменили, но вместо них назначили обязательные консультации, некоторым поставили дополнительные занятия, таково было распоряжение Дэ" Найялы — загрузить учеников и учителей работой. Зачем? Мало кто понимал, ведь все равно забыть о таком сразу не могли, даже за самым активным трудом, да и нужно ли было забывать? Когда утром погиб один из учеников…. Когда вечером осудили заместителя Долины Времен Года за столь дерзкие преступления. Но у Дэ" Найялы были свои идеи на этот счет, он хотел, чтобы не нарушалась работы школы, ее сохранение — более важная задача, чем страхи и волнения учеников, самые маленькие из которых могли обратиться к родителям, с просьбой защитить их, а те, безусловно, расценили бы это, как проверки отношений к их детям, и при нежелании руководства школы содействовать им, и вовсе могли забрать ребят. К тому же это в целом могло вылиться в недоверие к ордену магов Долины Времен Года, к школе, а этого Дэ" Найяла не мог допустить. Несмотря на волнения вечера, тревожную ночь, он встал рано утром, чтобы отдать дополнительные распоряжения по режиму работы школы, а также попросил пригласить к себе Андрея Бероева для решения вопроса об управлении башней постижения законов Природы на время его отсутствия. В то, что он отправится на поиски убийцы Фёдора, сомнений не было, хотя отчет о своей беседе с ним и с Беатрис Марк Сметин не давал, Астэлиас надеялся, что всё прошло благополучно.
Когда в дверь постучали Дэ" Найяла подумал, что это Андрей, поскольку ему давно надо было уже придти, но оказалось, что это пришел его второй заместитель, Сергей Рубин Алиев.
— Можно, Астэлиас?
— Да, конечно, входи.
— Ждешь кого-то?
— Да, нашего непокорного князя, но его уже почти час нет.
— Странно, хотя он, должно быть, порядком вчера вымотался.
— И все-таки, Сергей, это на него непохоже.
— Вспомни его вчерашние выходки, пусть успокоится, не торопи события. К тому же он последнее время спал исключительно по утрам, после того, как ночи проводил с этими кристаллами, так что он чисто физически не готов еще говорить с тобой.
Астэлиас помрачнел, какое-то время он молчал, и потом сказал, скорее, размышляя, чем вынося какое-то решение.
— Кристаллы… я что-то о них совсем не подумал. Надо будет и этот вопрос решить: кого он наблюдать за ними поставит, да и что, собственно, наблюдать, скажет, потому что я лично, вообще практически не вижу их.
— Да и видит, похоже, он один. Он ведь их заметил, тогда, как никто не видел в той полумрачной пещере ничего дальше собственного носа.
— Что ж, в таком случае, это все осложняет. Пусть думает, кого поставить наблюдать за ними.
— А во главе башни, что ты решил, кого назначишь?
— Пусть он сначала предложит.
— Ну да, это верно, ему в данном случае видней.
— Ты это серьёзно? — Астэлиас удивленно вскинул брови.
— Тебя это удивляет?
— Честно, да, я же знаю: как ты к нему относишься.
— Ничего ты не знаешь! Просто нельзя ему свободы давать, сейчас, потом, да, но не теперь. Вообще, я им восхищаюсь, Астэлиас, но… мне ведь не зря прозвище дали "вредный старикашка". — Алиев от души рассмеялся.