Венец Бога Справедливости
Шрифт:
Резко юноша повернулся и, в упор посмотрев на Новилина, холодно произнес.
— Неужели? И как вы попытаетесь удержать меня? Силой?! — Георг рассмеялся. — Глупо! Очень глупо! Если бы я хотел, то заставил бы подчиниться мне любого из вас и уж, конечно, не силой вразумлений.
Все разом стихли, таким они принца еще не видели, зато сразу поняли, почему придворные так боялись могущественного мага на престоле: он не будет спрашивать, он будет делать и то, что считает нужным. Такого не было со времен основателя династии, будущего Бога Справедливости Амедео Антвелле Ти-Ириса.
Наверно, это был очередной приступ его разрушительного начала на сознательную часть,
— Похоже, мне не оставили выбора.
— Выбор есть всегда, — тихо отозвался Митиний.
— Выбор. Да, ты прав, выбор был мною сделан.
Резко, одним силовым потоком Георг заставил всех, кроме Новилина погрузиться в состояние оцепенения.
— Не волнуйтесь! Один час и всё пройдет.
— Что вы делаете? — Новилин неуверенно отступил шаг назад.
Георг холодно улыбнулся, сейчас его бывшему учителю стало по-настоящему страшно.
— Что вы чувствуете, когда кто-то проникает в ваши мысли, Кайл, не так, когда вам это угодно, а так, когда вы этого совсем не хотите?
— Я чувствую презрение к тем, кто это пытается сделать.
— Разумное чувство, только ощутить вы его сможете не сразу. До свидания, Кайл!
Цепкие мощные потоки проникли в сознание дракона, не взирая на все тщетные, смешные для Георга, попытки остановить их. Новилин схватился за голову и, превозмогая боль, воскликнул.
— Зачем? Что ты делаешь!
— То, что мне нужно, — твердым голосом ответил Георг, холодно взирая на готового во всем ему подчиняться Новилина. — Иди за мной.
Принц пошел за ним следом, друзья молча взирали на них, не в силах сделать ни малейшего движения. Георг повел его к своей комнате, где лежали уже приготовленные вещи.
— Бери вещи! — приказал он. — Теперь иди на балкон.
В коридоре им встретился заместитель министра культуры, тэниец учтиво поклонился им и вежливо передал просьбу своего начальника: помочь Ридане в решении вопроса о модернизации системы образования (этим они решили заняться в первую очередь) при создании новой культурной сферы.
— Приходите через час. Мои друзья, они вынуждены вернуться домой, поэтому могут здесь задержаться. Пока же они… заняты. Передайте им мои настоятельные пожелания помочь вам.
— А вы улетаете уже сейчас?
— Да, мы и так надолго здесь задержались.
— Счастливого пути, — тэниец низко поклонился в знак своего почтения перед принцем Каримэны.
— Благодарю вас, удачи вам в намеченных делах, они достойны высших похвал.
— О, спасибо! — конечно поблагодарил его, но в душе он совсем не разделял странного повеления короля: изменить систему образования, сделать обучение доступным для народа, даже для рабов! Не слыханное для Риданы дело со времен её основания. Тогда, в стране все были равны: и тэнийцы, и эльфы, но потом постепенно произошло расслоение общества, появились богатые и бедные, по большей части эльфы, поскольку им практически не давали нормально оплачиваемой работы, обратно же, в Западную страну эльфов, откуда они пришли, их не пускали, не принимала их и Идэлия. Так, представителям величественного и гордого народа пришлось стать бесправными батраками, которые являлись частной собственностью своего хозяина. Однако полностью имуществом они не являлись: они могли выступить в судах, как свидетели, их хозяев могли наказать за жестокое обращение к ним и тем более за убийство. Детям некоторых из них при наличии специальной грамоты министерства культуры, разрешали учиться в школах. К тому же хозяин реально отвечал за своих рабов: обеспечивал их жильем, питанием, выдавал властям, если они совершали преступления, при этом хозяину вменялся штраф, ведь это означало, что он не смог доглядеть за своим подопечным.
И вот "тихий" король Адельберт издал указ, запрещающий слугам, искренне верным своим господам, клеветать в суде на своих добродетелей; в связи с участившимися случаями грабежей выходить на улицу без свидетельств принадлежности определенной семье, а таковыми свидетельствами могло быть всё, что угодно, ибо это отводилось на рассмотрение самими собственниками. Рабов клеймили гербовыми печатями, одевали им ошейники с надписями полного имени хозяина, аналоги ошейников в виде лент некоторым обвязывали вокруг головы, в лучшем случае, это была повязка на руке. И, наконец, в связи с расширением культурной сферы страны по ряду направлений, детей рабов исключили из школ.
Король молча взирал на плоды своей реформы, считая их истинными, правильными и лишь неожиданный визит Бога Справедливости лишил его сна и покоя. Как всегда, поутру, Адельберт встал чуть раньше завтрака, ожидая своего утреннего кофе, он стал перебирать разбросанные на столе бумаги, как вдруг среди тишины кабинета раздался чей-то голос, негромко, скорее даже тихо. Тэниец окаменел, не сразу он смог поднять голову и посмотреть на своего гостя.
— Здравствуй, Адельберт. Извини за столь ранний визит, но дело у меня, точнее у тебя, не терпит отлагательств. Скажу тебе прямо и определенно: ты переступил равновесную грань, она и так постоянно трещала по всем швам, но сейчас лопнула в одно мгновенье.
Медленно, с ужасом в душе Адельберт поднял глаза и увидел перед собой Великого Бога Справедливости — сознание его едва не помутнело в тот же миг от созерцания такого гостя.
— Освободи всех рабов. Всех! Или я снесу твою страну с лица планеты — она, знаешь ли, никогда меня не радовала, разве что давно, когда я был простым драконом, а тэнийцы народом без собственной земли, — на его красивом юном лице проскользнула легкая улыбка, ласковым голосом, он добавил. — Строй дома, Адельберт, школы, больницы и предупреди своих аристократов о грядущем переделе их имущества. Если очень боишься, а я знаю, ты боишься, то можешь прикрыться моим именем, только… поверят ли тебе?
Последними его словами перед уходом было:
— Знай, рабской Риданы больше нет, пока у тебя есть место, где строить новую страну, не теряй его попусту.
И он исчез, Адельберт долго сидел не шевелясь, и, должно быть, просидел бы еще дольше, если бы в дверь не постучалась служанка.
В спешке и неукротимом стремлении король начал неслыханные обратные преобразования, придворные смотрели на него, как на сумасшедшего и делать что-либо не спешили. Адельберт страшно нервничал, в конце концов, он решил собрать чрезвычайное заседание, что было выполнено на следующий день после того, как драконы в странном порядке покинули Тэнию, так и не оказав им помощи в переустройстве системы образования.
Когда заместитель министра культуры вернулся через час в тот самый коридор, где встретил Георга и Новилина, то услышал доносившиеся из гостиной восклицания.
— Скорей, нужно лететь за ними! — говорил кто-то мужским голосом.
— Зачем он это сделал? Зачем? — чуть не плача говорила девушка.
Кто и что сделал, заместитель боялся и предполагать, поскольку выходило явное и очевидное следствие. Из той комнаты в следующее мгновение вышли остальные трое драконов, которые якобы, по выражению принца, вынуждены были вернуться домой. Они, действительно, торопились, но судя по всему, не в Каримэну.