Венец Хеопса
Шрифт:
— Да, но как же Янис? — пробормотал молодой царь. — Что с ним? Он пал?
— Нет, мой государь. Он прибудет о остатками своей свиты к твоему лагерю дня через два.
— Вот как? Тогда бери все в свои руки, Нубти-Сет. Ты же командующий моей армией.
— Все будет сделано, мой государь! Прикажешь собрать военный совет?
— Делай, как считаешь нужным, Нубти-Сет.
— Тогда совет будет собран завтра, государь!
Князь был рад. Этого ему было и нужно. Теперь он станет безраздельно господствовать
Ставка фараона Камоса у крепости Ханес-Нехен.
Фараон[6] Камос[7] расположился на отдых в своем походном шатре. Он не пожелал посетить дворец номарха Ханеса. Он был среди воинов. И гордо заявил, что не ступит за стены ни одного из городов, пока не нанесет поражения царю Хамуду.
— Перед нами был слуга! — говорил фараон. — А мне нужен его господин! Царь станет сражаться с царем! Только эту победу я назову достойной!
Египтяне шумно праздновали. Фараон дал на это три дня…
* * *
В большом шатре фараона собрались все военачальники войска для совета.
В центре шатра установлен походный трон с витыми ножками в виде львиных лап. На нем в полном облачении сидел Камос с боевой короной на голове.
Корону привезли ему только вчера, и этот головной убор был чем-то средним между короной царя и боевым шлемом, высоким, но не тяжелым, надежно прикрывшим голову и затылок фараона.
Военачальники царя Юга[8] облачены со всей торжественностью: золото, яркие ткани, драгоценнные камни, парадное вооружиние. Первым стоял принц Яхмос, брат фараона. Он и начал совет.
— Великий наш владыка и повелитель фараон, собрал нас для военного совета. Вы лучшие военачальники Верхнего Египта, которые доказали в бою свою храбрость и преданность! Фараон желает слушать ваши речи!
Первым высказался номарх города Ханес. Он был в княжеской короне со знаками бога Гора[9].
— Я как наследный правитель и владыка города и нома благодарю моего фараона за освобождение от власти гиксов!
Камос был невозмутим. На его лице не отразилось ничего, но внутренне он был раздражен. Номарх ведет себя как владыка своего нома, и подчеркнул это в своей речи. Он признает фараона своим государем, но показывает, что в Ханесе первый хозяин именно он.
Те же чувства были у принца Яхмоса. И он не стал скрывать их:
— Номарх говорит с государем! И в разговоре с государем нельзя произносить слов «правитель» и «владыка»! Владыка Египта один — это фараон!
Номарх был удивлен, и его свита также была поражена отповедью Яхмоса.
—
— Но ты назвал себя правителем и владыкой перед ликом живого бога! — ответил великий надсмотрщик над войском Минос.
Ему не понравились слова принца Яхмоса. Он считал их преждевременными. Но в этой ситуации, раз они уже были сказаны, нужно было подчеркнуть кто хозяин в стране.
Яхмос продолжил:
— Стоя перед лицом фараона каждый именует себя лишь рабом фараона. Здесь нет владык и повелителей кроме божественного фараона Камоса! Да живет вечно наш повелитель, избранник Амона, сын Ра!
Все присутствующие пали ниц. Это сделал и принц Яхмос. Номарху и его свите ничего не оставалось, как повторить это. И они простерлись на полу у ног владыки.
Фараон дозволил всем подняться.
— Я желаю слушать слова о войне! — сказал он. — Мы выиграли первую битву. Но силы царя Хамуду велики! И не стоит об этом забывать! Впереди война! Одна победа ничего еще не решает! Как и одно поражение!
Принц Яхмос высказался за немедленный поход.
— Сейчас нужно идти на север и искать встречи с Хамуду!
— А что скажешь ты, Минос! Ты согласен с моим братом, принцем Яхмосом? — фараон спросил Миноса.
— Согласен, мой государь! Ждать нельзя!
— А есть ли опасность нашего поражения? Как думаешь? — спросил фараон.
— Чем окончится битва — знают только боги. Я не бог, мой государь. Но сейчас нам не следует медлить. Египтяне, узнав о твоей победе, всюду поднимутся против гиксов. Но нужно идти вперед, чтобы все знали, что фараон Юга силен и находится под покровительством бога Амона и других богов Кемета!
Другие военачальники также высказались за поход.
— В лагере стоит пехотный корпус Амона — 600 бойцов. Пехотный корпус бога Монту — 600 бойцов. Корпус Гора — 600 лучников. Корпус легкой пехоты Сехмет — 600 бойцов. И самое главное — личный корпус фараона в 700 боевых колесниц. С нами также ополчение из Солнечного Ока, что перешло на нашу сторону. Полк почтенного местного номарха, контингенты Дендера и наемники полка Харати.
Фараон кивнул и сказал:
— Через день армия выступает!
Военачальники хором ответили:
— Слово и воля фараона!
— Внимание и повиновение!
На этом военный совет был завершен. В принципе фараону он был и не нужен. Он сам давно принял решение, но посмотреть на реакцию военачальников ему стоило…
* * *
Когда военачальники ушли, в шатре остался фараон, его брат и великий надсмотрщик над войсками. Камос видел, недовольство Миноса.
— Что тебя гнетет, Минос? — спросил он.