Венец лжи

Винтерс Пэппер

— Деньги. Мне они очень нужны, — я протянула руку, проклиная охватившую меня дрожь. — Я хочу уехать.

— Уехать?

— Да.

— Ты не можешь уехать.

— Что? — я вскинула брови, почувствовав, как в ушибленном виске застучал пульс. — Конечно же, я могу уехать. Я хочу уехать. Ты сказал, что не причинишь мне вреда.

Парень поднял руку, не обратив никакого внимания на грязные ногти и засохшую на костяшках пальцев кровь.

— Полегче. Ты можешь

уехать. Ты не моя пленница — я не это имел в виду.

— А что ты имел в виду?

Он помахал деньгами, так что купюры у него в кулаке заколыхались из стороны в сторону.

— Я имел в виду… Нам нужно поговорить об этих деньгах.

Я насторожилась.

— А что с ними?

Незнакомец провел языком по нижней губе, полностью завладев моим вниманием. Он окинул меня пристальным взглядом, толи изучая вызванную реакцию, толи стремясь найти ответы на только ему известные вопросы.

Его голос понизился до шепота:

— Я спас тебе жизнь.

— Да, спас, — едва слышно пробормотала я, почти с облегчением отдаваясь тишине. Я немного расслабилась, но тут же напряглась, услышав его слова:

— Думаю, было бы благородно предложить эти деньги мне.

Какая-то часть меня понимала, почему — он оказал мне услугу, а ничего бесплатного в этой жизни нет. Но другая часть была так одурманена, так опьянена его щетинистым подбородком и соблазнительными губами, что я сморщила нос.

— За что?

Он раздраженно кашлянул.

— В качестве оплаты, конечно. За то, что спас тебя. Мы ведь только что определились, что именно это я и сделал?

По моим венам пронеслась еще одна порция адреналина. Я кивнула, взвинченная и взволнованная тем, как он на меня смотрел.

— Да, ты прав. Ты меня спас. Будет справедливо, если эти деньги достанутся тебе.

Я бы не лишила своего спасителя заслуженной награды, особенно если учесть, что его одежда знавала лучшие времена. Но все же мне становилось страшно при мысли, как я буду возвращаться домой.

«Ты пришла сюда пешком».

«Значит, можешь пешком и вернуться».

Технически, я могла это сделать. Просто мне было сложно представить, как после всего случившегося я буду ходить по городу, не шарахаясь от каждой тени.

«Внешний мир не для меня».

Мне нужно было оставаться в своей башне, играть с кошкой и управлять компанией отца, к чему меня, в принципе, и готовили.

Незнакомец щелкнул свободной рукой по купюрам.

— Отлично. Я их принимаю. Спасибо.

— Тебе спасибо, что спас меня.

Он блеснул зубами.

— Всегда пожалуйста.

Что-то между нами изменилось, устранив

угрозу насилия, вгоняя нас в ступор.

У него слегка поникли плечи. Взглянув на деньги, парень помрачнел так, словно боролся с собой. Внезапно он протянул мне банкноты.

— Вот, возьми.

— Но я ведь только что отдала их тебе. Ты прав…

Одной рукой он обхватил меня за запястье, а другой — вложил деньги мне в ладонь.

— Мне они не нужны.

От жара его прикосновения мне стало нечем дышать. От того, как вспыхнула под его пальцами моя кожа. Как сознание пронзила вспышка узнавания. А потом он убрал руки, и все исчезло.

Попятившись, незнакомец зарылся пальцами в свои темно-каштановые волосы и пробормотал:

— Я должен идти.

Это был мой шанс благополучно вернуться домой. Я могла бы кивнуть, согласиться и, выйдя из переулка, вызвать карету, которая отвезла бы меня в мое королевство.

Но от его явной подавленности мой страх сменился сочувствием. Как и в случае с тем голодным бездомным на Таймс-сквер, мне хотелось помочь и ему.

«Если он вообще бездомный».

Насколько я знала, он бегал по городу безликим рыцарем и пачкал руки, помогая женщинам, вроде меня — которые не имели никакого права так поздно слоняться по улицам в одиночестве.

Я шагнула к нему и сократила разделяющее нас пространство.

— Я правда очень тебе благодарна.

— Знаю.

Собравшись с духом, я подалась вперед и засунула купюры в передний карман его толстовки.

Очень плохая идея.

Внутри было тепло, какие-то мелкие крошки и прочий мусор, но под мягкой тканью я почувствовала твердые мышцы и учащенное дыхание.

— Какого хрена ты делаешь? — от звука его голоса мое сердце пустилось вскачь, словно от удара кнута.

Я выдернула руку из его кармана, оставив там деньги.

— Я хочу, чтобы ты оставил их себе. В обмен на услугу.

Его лицо напряглось.

— Я уже оказал тебе услугу, забыла?

— Не забыла, — я взглянула на его окровавленные костяшки пальцев, которые уже кое-где распухли и покрылись синяками. — Ты не позволишь мне взглянуть на твои руки или хотя бы купить тебе Тайленол?

— Нет

Хорошо…

— В таком случае единственное, о чем я прошу в обмен на деньги, — это проводить меня домой.

Домой?

«Какого черта ты делаешь?»

Нельзя, чтобы этот бродяга узнал, где я живу. Папа будет в ужасе. Как только этот парень выяснит наш распорядок дня и узнает, когда дом пуст, наша мебель и вещи, скорее всего, исчезнут без следа.

«Ты ужасный человек».

Как можно думать такое после того, как он меня спас?