Венец рабов
Шрифт:
– Решить каким образом?
– Как насчёт ковровой бомбардировки ядерными боеголовками?
– прорычала Джинни.
– Для начала.
Виктор поморщился.
– Джинни, большинство населения Конго - рабы.
Джинни начала было возражать; затем сделала вдох и отрывисто кивнула.
– Ладно, беру свои слова назад. Как насчёт простого завоевания? Чтобы затем перебить всех, кроме рабов. А ещё лучше, забросить их в джунгли в одних набедренных повязках и пусть они там медленно передохнут.
Виктор вздохнул и потёр лицо. Планета, о которой они говорили, называлась совсем не "Конго". По крайней мере, официально. Звёздные лоции учитывали её просто под номером, а мезанская
Однако все остальные в этой части галактики называли планету "Конго". Виктор даже знал смутный исторический аналог, давший планете имя, место на Древней Земле, называвшееся "Конго короля Леопольда". Возрождённый колониальный ад, постоянно приводимый Антирабовладельческой Лигой и Ассоциацией Ренессанса в качестве главного примера ужасов, порождённых терпимостью галактического сообщества к "Рабсиле" и Мезе.
Уж так получилось, что упомянутым владельцем планеты являлась "Рабсила", которая держала на планете центр разведения рабов. Однако главным богатством покрытой джунглями планеты были разнообразные редкие фармацевтические препараты, которые было затруднительно синтезировать - и которые хозяева Конго добывали, применяя самые дикие из вообразимых методов эксплуатации подневольного труда. Одно из исследований, проведённых по заказу Ассоциации Ренессанса, утверждало, что средняя продолжительность жизни раба на плантациях составляла не более шести лет.
– Прошу тебя, Джинни, - нежно произнёс Виктор.
– Гневом делу не поможешь, - он покосился на Наоми.
– Я полагаю, Эревон рассматривал такую возможность и отказался от неё.
Наоми опять пожала плечами. Виктору пришлось подавить желание заорать: "Женщина, надень какую-нибудь нормальную одежду! Я пытаюсь думать!"
– Вам придется узнать детали у дяди. Но да, насколько мне известно, мы рассматривали вариант прямого военного вторжения и решили, что это неосуществимо. Прежде всего, хотя мы и можем разбить частные флоты Мезы, существует вероятность того, что их близкие друзья из УПБ могут организовать ещё и официальное вмешательство ФСЛ. Это не слишком хорошо соответствовало бы официальному отношению Лиги к генетическому рабству, однако это никогда не мешало Пограничной Безопасности находить оправдания вмешательству в поддержку не входящих в Лигу государств и коммерческих интересов во имя "стабильности на границах". Разумеется, в данном случае это маловероятно. Однако, разумеется, такого варианта исключить нельзя и никакое эревонское правительство не станет рисковать возможностью открытого конфликта с Лигой. Кроме того, даже если об этом полностью забыть, у нас просто нет достаточных для захвата планеты наземных сил. Наша сила в торговле, а не в армии. А любая наземная операция на Конго…
Она не стала договаривать. Если Виктор помнил правильно, то что-то около шестидесяти процентов поверхности Конго характеризовалось как влажный тропический лес. А оставшиеся сорок процентов были по большей части ещё хуже: болота, заболоченные низменности, рукава рек - все представимые формы ландшафта, которые обещали сделать существование наземных войск печальным.
Решение Виктор увидел почти сразу же, хотя он был вполне уверен, что никто из эревонцев о нём бы даже не подумал. И вовсе не испытывал уверенности, что они примут идею, если он её предложит. Это было не то решение, на которое могли бы пойти осторожные предприниматели и торговцы, господствующие в олигархическом обществе Эревона.
Если он вообще выдвинет такое предложение, напомнил он себе, тщательно себя сдерживая.
Прямо сразу он мог видеть по меньшей мере два огромных "если". Прежде, чем начинать что-либо планировать на будущее, ему придётся установить собственные контакты с основными заинтересованными сторонами. Одна из которых…
Последняя мысль вызвала странное сочетание эмоций. Некоторое чувство вины, перемешанное с более ощутимым ожиданием. В конце концов, Наоми действительно не была его подружкой. И не вина Виктора, если единственный путь, который он мог придумать для связи с наиболее способным из офицеров вооружённых сил Солнечной Лиги в близлежащем пространстве, чисто случайно вёл к ослепительной улыбке.
– Давайте займёмся этим позже, - произнёс он, откашливаясь.
– В настоящий момент, как я полагаю, Эревон рассержен на Мантикору за то, что та пальцем о палец не ударит, чтобы помочь им с вопросом Конго.
На лице Наоми читалось напряжение.
– Конго представляет для нас постоянную угрозу. Мы не особенно беспокоились, пока несколько лет назад мезанцы не обнаружили, что система обладает собственной туннельной сетью. Это всё изменило. Опасаться прямого нападения Мезы на Эревон разумеется нечего - однако кто знает, кому ещё эти подонки могут разрешить проход через сеть? Это смахивает на соседство с гангстером, у которого есть код от вашего чёрного хода. Звёздное Королевство заверяло нас, что после успешного завершения войны с Хевеном и заключения мира оно окажет нам любую необходимую помощь в решении проблемы Конго. Включая обещание использовать своё дипломатическое влияние для формирования абсолютной уверенности в том, что потуги любого бюрократа УПБ поддержать Мезу одним-двумя оперативными соединениями ФСЛ будут решительно пресечены. Естественно, эти гарантии давались правительством Кромарти.
Виктор ощутил необходимость сыграть роль адвоката дьявола. Не ради духа противоречия, но потому, что политические инстинкты подсказали ему, что в глазах эревонцев он должен был выглядеть объективным.
– Говоря начистоту, Кромарти скорее всего сдержал бы слово.
– Да, наверное. Однако вместо этого Кромарти был убит и ему на смену пришёл Высокий Хребет. И новый режим абсолютно чётко дал понять, что не чувствует себя связанным какими бы то ни было обещаниями, данными предыдущей администрацией. Бесчестные ублюдки, - категорично заявила она.
Виктор понимал гнев, скрытый в последнем восклицании. Ещё он знал, что ни одни мантикорец из теперешней администрации его бы не понял. Неофициальный стиль эревонской политики базировался на обычаях, абсолютно чуждых людям типа барона Высокого Хребта. На Эревоне слово человека считали его обязательством - и это обязательство признавалось заинтересованными семействами. Если человек давал обязательство и по какой-либо причине был неспособен его сдержать, ожидалось, что обязательство выполнят родичи.
Пожалуй, наиболее популярной поговоркой на Эревоне было: "Сделка есть сделка". Эревонцы печально прославились по всей галактике - в собственном секторе, по крайней мере, а также в тех секторах Лиги, которые имели с ними регулярные контакты - как неисправимые торгаши и барыги. Однако также они были известны и тем, что после того как сделка заключена, на них можно полностью положиться. Так что неудивительно, что среди всех промышленно развитых миров галактики именно на Эревоне на адвокатов приходилась наименьшая относительная доля населения. Эревонцы просто не воспринимали понятие "сутяжничество" - хотя самая бородатая шутка о них в мирах Солнечной Лиги была о человеке, предъявляющем своей матери иск за травму, причинённую ему его рождением.