Венецианская маска. Книга 1
Шрифт:
Официант препроводил их к одному из немногих свободных столиков. Повсюду раздавался смех, оживленные восклицания. Судя по всему, Аликс уже побывал здесь раньше и предусмотрительно заказал столик. Несколько гостей бросали на вновь прибывших любопытные взгляды — уж не знакомые ли пожаловали, но Мариэтту в такой маскировке узнать было невозможно. Плащ Аликса и накидка Мариэтты тоже мгновенно куда-то исчезли, и как только они сделали заказ, официант бесшумно задернул парчовые портьеры маленького алькова в стене, где стоял их столик, отделив их от остальной части зала.
Ни Аликс, ни Мариэтта не могли и подозревать, что в течение этих нескольких минут, пока они осваивались
— Ты совсем не слушаешь меня, Доменико! На кого ты там уставился? — Анджела Торризи посмотрела в том направлении, куда, устремился взгляд ее мужа, но установить предмет его интереса она не успела.
Он обернулся, на его устах блуждала лениво-безразличная улыбка.
— Показалось, вроде увидел знакомых, но, видно, все же ошибся. Прости, дорогая. Так что ты хотела знать? — обратился он к супруге. — Доменико Торризи не покидала мысль, что только что усевшаяся со своим кавалером за столик в алькове дама с копной рыжеватых волос — молоденькая хористка из Оспедале, которую ему доводилось слушать на нескольких концертах. Позвольте, девушка из Оспедале и здесь? Да нет, быть не может! Но эти изумившие его волосы, рассыпанные по плечам, стоило ей лишь снять капюшон… нет, ошибиться он не мог, хотя и видел ее всего лишь раз, как раз на том вечере, где вышла неприятная стычка с Челано. Позже, в какой-то мужской компании, судачившей о хористках из Оспедале делла Пиета, он услышал впервые это имя: Мариэтта. Некоторые из ее наиболее рьяных почитателей места себе не находили, когда она не появлялась в хоре недели три, как сквозь землю провалившись. Наверное, это произошло из-за болезни. Впрочем, и он не остался равнодушным, как и большинство мужчин, к этой очень красивой девушке: уходя с концерта, он обернулся, решив лишний раз взглянуть на это миловидное личико. Тогда вообще произошло что-то непонятное — Доменико почувствовал, что его будто позвали, настолько сильным оказалось желание встретиться взглядами.
В зеркале отражалось, как в альков направился официант с подносом со стоявшим на нем кофейником, чашками и тарелками со сластями. На секунду портьера приоткрылась, но он не успел увидеть девушку, и любопытство Доменико так и осталось неудовлетворенным. Неужели это та самая девушка? До него не раз доходили слухи, будто бы хористки из Оспедале временами принимают ночных гостей, но одно дело принимать их в своих родных стенах, но оказаться здесь? Доменико Торризи был человеком бывалым, бесчисленные дипломатические вояжи в роли посланника дожа и многолетняя изматывающая вражда с представителями рода Челано научила не упускать из вида ничего, что даже в незначительной степени могло показаться малопонятным или таинственным, и эта постоянная, доведенная до автоматизма готовность и наблюдательность не раз сослужила ему добрую службу, но загадке сегодняшнего вечера, похоже, так и суждено остаться неразгаданной.
Анджела снова обратилась к нему.
— Почему бы нам всем не побыть здесь до утра? Мне что-то не хочется уходить отсюда. — Она
Собравшиеся за столом громко выразили согласие остаться здесь, в тепле, вместо того, чтобы бегать из одного заведения в другое по продуваемым всеми ветрами ночным улицам Венеции. Доменико улыбнулся, но скорее его улыбка адресовалась ему самому, нежели приятелям.
— Прекрасная идея. — Таким образом, у него оставался шанс все же распутать этот клубочек.
Аликс и Мариэтта продолжали сидеть в уютном алькове, сняв маски, они счастливо улыбались друг другу, на их лицах трепетали отблески пламени стоявшей на столе свечи. Стены алькова, расписанные причудливым узором, в котором преобладали райские птицы и цветы, отделяли их от остального мира, никто не мог ворваться сюда, в их тихую гавань, и помешать, и это благостное чувство умиротворенности и изолированности очень располагало к откровенной беседе. Мариэтта рассказывала о своей жизни в школе.
— Оказывается, выйти за ее стены гораздо проще, чем я думала, — победно восклицала она. — Самым трудным оказалось обзавестись этим. — Она показала ему ключ и с юмором в двух словах описала юноше их ночную вылазку. Аликса очень удивила и позабавила решительность обеих девушек. Мариэтта нравилась Аликсу все больше и больше, раскрасневшаяся, возбужденно жестикулировавшая, она сидела в своем скромном платье с единственным украшением — подаренной им белой зимней розой; рыжевато-золотистые волосы поблескивали в свете свечи. Во время Большого турне Аликс раз или два, ну, может, от силы три, переживал легкие, ни к чему не обязывающие романы, но чувства, которые вызывала в нем сидящая девушка, даже отдаленно не напоминали ему то, что уже приходилось переживать.
— Твое везение — мое счастье, — признался он, шутливо дотронувшись до ее чашки кофе своей, будто кубком с вином.
— Моя подруга Элена сыграла здесь очень важную роль, — заметила Мариэтта.
Но его, казалось, никто и ничто, кроме нее самой, не интересовало.
— А этого ключа, случайно, не хватятся, пока тебя нет? — спросил он, придвигая к ней серебряную тарелку с пирожными.
Мариэтта выбрала пирожное в форме изящного кольца.
— Надеюсь, этого не произойдет. Как только вернусь, сразу же положу его на место.
— Как ты это сделаешь? Снова проберешься туда ночью?
— Нет. Директор школы не часто пользуется этой комнатой, и она большей частью пустует. Ничего не стоит на секунду забежать туда и снова повесить ключ на кольцо. — Она ободряюще улыбнулась. — Расскажи лучше, где ты успел побывать? Откуда началось ваше путешествие?
— Начали с Голландии. — Там он сделал первое в этом путешествии приобретение — картину Хальса, и Мариэтте очень захотелось узнать о том, как это произошло и что это была за картина. Ее интересовало, как они ехали через земли Германии, спускались вниз по водам Рейна. Глядя на него во все глаза, она не пропускала ни слова о швейцарских Альпах и о княжествах Италии, о Флоренции и Риме, и о занятных развалинах, которые ему пришлось увидеть в Помпеях.
— После двух месяцев, проведенных в Греции, снова вернулись в Италию полтора месяца назад.
— А куда вы отсюда поедете?
— В Вену, потом в Париж, затем — домой, — Аликс со смехом поведал ей, как они под разными предлогами при любом удобном случае старались улизнуть от своего наставника. — Мы уже вдоволь насмотрелись на руины, архитектурные памятники, произведения живописи, крепостные стены и замки. Теперь хочется просто насладиться весельем венецианского карнавала.