Венецианские страсти
Шрифт:
– Ура!
– этого было достаточно его любимой.
Они втроём отправились по коридору, а там и на этаж выше, к комнате, которую указал в записке Занетти. Сам Занетти с парой своих полицейских тоже уже был там и ждал только их. В углу комнаты на полу лежало тело. Убитый лежал на спине, держа в одной руке пистолет, а в другой — клочок бумаги...
– Вот, полюбуйтесь, хотят выдать за самоубийство, - сообщил Занетти.
– А в руке опять интересующий вас рисунок казни в огне.
–
– А почему он рисует казнь?
– Потом расскажу, - прошептала скорее Иона, взволнованно уставившись на тело убитого.
Сев над убитым, Тико приподнял часть рубахи, в которой виднелась дыра от пули и немного крови. Пётр сел у руки с пистолетом. Он с улыбкой приставил дуло этого оружия к дыре и взглянул на друга:
– Да, хотят выдать за самоубийство.
– И, возможно, он был убийцей остальных, - добавил Занетти и протянул лист бумаги.
– Записка на столе лежала. Мол, признаётся, что убивал всех, у кого находили рисунок.
– На каком языке?
– выпрямились Пётр и Тико перед ним, взглянув на этот лист.
– Итальянский?!
– Увы, - развёл руками Занетти.
– Только не сходится дыра, пистолет и время убийства. Человек был уже мёртв, когда в него стреляли. Кровь уже не текла... Убили же его, свернув голову, - указал он на тело на полу...
Глава 24
– Занетти прав, кто-то хочет замести следы и выдать иного за убийцу, - вспоминая случившееся утром, Пётр прогуливался по набережной в компании Ионы и Тико.
Каждый из них был в маске, закрывающей только глаза. Будто подыгрывали тому настроению, что витал вокруг, когда люди праздновали карнавал уже сейчас, прощаясь с ним, как чувствовалось, навсегда...
– Может кто-то устал от убийств или выполнил свою цель, - сказал Тико, а Пётр улыбнулся идущей за руку с ним довольной любимой:
– Да, наверняка, мой друг... Предстоит знакомство с твоим Алексом, милая.
– О, я буду рада, - молвила она.
– Тебе не надо было вмешиваться в историю Алекса и следить за ним, - вздохнул Пётр, но взгляд был тёплым, без каких-либо обид или недовольства.
– Но тогда бы ты его словил и обвинил. А так мы найдём, может, настоящего убийцу. Не зря ведь Алексу верят и те, с кем его дорога пересекается. Те же супруги Аргамаковы, или даже сами Барбадори!
– Мало ли кому как можно запудрить мозги, - улыбался Пётр, а любимая прильнула в его объятия:
– Знаю, знаю, ты недоверчивый. Однако без меня не добрался бы до неких деталей в этом деле. Видимо, так было суждено, Бог подвёл.
– Бог?
– с удивлением взглянул он и улыбнулся, будто сдался.
– Пусть будет Бог.
– Ты бы никогда не попал бы и на бал Барбадори, если бы не я, - гордилась довольная любимая.
– Это я после беседы с Генрихом попросила достать вам приглашения на бал-маскарад. Генрих тоже сразу не верил, но после моего рассказа о нас, о тебе, о слежке за Алексом, после моих уверений, что я помочь хочу, а не позволить схватить невиновного, он согласился. Правда, предупредил, что будет следить за мною и вами.
– Как везёт этому черепу, - усмехнулся рядом Тико и кивнул в сторону, где стоял опять тот самый господин в знакомой уже маске черепа.
Мельком оглянувшись на него, Пётр прижал супругу жарче в объятия и улыбнулся:
– Ты не только помогаешь обратить внимание на некоторые детали, но и отвлекаешь, чтоб я не заметил важного, как сейчас.
– В данном случае я не знала, что за нами следят, - поразилась искренне Иона.
– За нами наблюдает не только он,... кажется, - тихо добавил Тико.
Он незаметно указал взглядом в сторону. Там, на довольно далёком расстоянии и от них, и от человека в маске черепа, стоял ещё один господин. Аккуратный богатый камзол, плащ, треуголка и не менее богатая маска на всё лицо.
Тико отошёл подальше от Петра с Ионой, словно стоял и наслаждался видом набережной, пока друзья ласково обнимались и шептались. Делая вид, словно заняты лишь друг другом, те украдкой наблюдали за этим неизвестным господином. Тот, действительно, явно наблюдал за Алексом и ними...
– Может Генрих?
– предположил Пётр, поцеловав губы любимой.
– Нет, Генрих так не стоит, - уверяла она.
– И одевается он проще, в более простые и лёгкие наряды.
– Может он обманул и водит за нос, - опасался Пётр.
Тем временем Алекс, заметивший нужных для себя людей, отправился в сторону гостиницы.
– Думаю, нам стоит тоже вернуться в гостиницу, - вздохнул Тико.
– На сей раз пора бы остановить его.
– Это не он, - дёрнула милого за рукав Иона.
Она строго смотрела в его глаза, и Пётр пояснил:
– Убийца явно живёт в той же гостинице... Он всех знает.
– Какая каша, это дело, - вздохнул Тико, но друг поправил:
– Теперь уже болото.
– Господи, - всплеснула руками Иона.
– Давайте уже поближе познакомимся с Алексом? Через него многое станет ясно, уверена.
– Он тебя покорил? Он красив, да?
– Меня покорил ты, - с умилением улыбнулась она.
– Но Алекс... Да, он красив.
– Поёт прекрасно, не то что я, - вставил Пётр.
– Петенька, я люблю тебя и как ты поёшь. Мне просто его жалко.
Пётр тут же взглянул на вернувшегося стоять рядом с ними друга:
– Слышал? Убийцу жалеет моя жена!