Венецианский купец
Шрифт:
— Ты удивил меня, а потому я сдержу слово. Проси, чего хочешь. Золото, оружие, лучшие кони, рабыни, земли, титул, торговые преференции, всё чего бы ты хотел.
Я даже, не раздумывая, ответил.
— Мне ничего этого не нужно великий султан. Прошу только в память о нашей встрече отдать мне те перчатки, что сейчас на вас. Буду показывать их своим детям и внукам, рассказывая о вас и ваших славных делах.
Зал колыхнулся, а на губах Салах ад-Дина появилась лёгкая улыбка, он повернулся к сидящему за ним подростку.
— Кто был прав, сын?
Лицо подростка выражало
— Без сомнения вы, великий султан. Признаю, что гордыня заслонила мой взор, скрыв истину.
Тот в ответ снова улыбнулся, повернувшись ко мне и снимая с себя тонкие искусство выделанные белые кожаные перчатки. Одно его движение бровью и визирь, подхватив их и какой-то тонкий серебряный тубус, подошёл ко мне.
— Вот твоя награда. Бери — это приказ, — произнёс султан.
Тут уже точно не стоило показывать норов, поэтому я подхватив протянутое мне, снова стал кланяться и направился на выход. Аудиенция была окончена. Спрятав всё полученное, я отправился к себе, только дома достав перчатки и тубус. Он и правда оказался сделан из серебра. Быстро открыл его, я раскатал документ на тонко выделанной коже, всего с двумя строчками на нём и висящей внизу золотой печати султана. Прочитав которые, у меня дрогнуло сердце.
— «Податель сего, Витале Дандоло, сын Энрике Дандоло, есть наш друг и друг всех правоверных мусульман.
Салах ад-Дин».
Ни регалий, ни титулов, просто друг самого легендарного человека Востока. Я почесал затылок, не зная, как к этому относиться, а во дворце никто не уведомил меня, что это значит. Как и с перстнем Папы получился неловкий момент.
— «Благодарю! Всю жизнь мечтал! Но позвольте вопрос… А что это?».
Оставив загадки на другое время, я направился на половину, которую занимал дядя. Ему пора было собираться в дорогу, поскольку свой долг я считал полностью выплаченным и так потратил на его гулянки кучу золота.
Зайдя в его покои, я скривился. Воняло человеческим потом, скисшим вином и нечистотами. На кровати похрапывал дядя, рядом пристроились две девушки, которые целую неделю всё что делали, так это его ублажали.
— Встали, навели уборку, всё отмыли, — приказал я.
Они недоумённо на меня посмотрели, не захотев вставать, поэтому я позвал охрану.
— Десять плетей, каждой.
Через полчаса, после наказания, солдат их бил по моей просьбе не в полную силу, лень и недовольство стремительным образом исчезли, словно их и не было. Обе стремительные девушки под моим чутким взглядом, тёрли, мыли, убирали, в общем приводили комнату в то состояние, в котором она была до начала веселья.
Устроенный шум разбудил дядю Андреа, который едва проснувшись, первым делом потянулся к оголовью кровати, где обычно стояли кувшины. Рука, нащупав воздух и не найдя требуемого, заставила тело развернуться и мутным взглядом посмотреть вокруг.
— Эй, вы! Вина! Принесите еще!
— Загул окончен, дорогой дядя, — я пододвинув стул, сел рядом, — мой дог выплачен, вы хорошо повеселились, пора и делом заняться.
— Ну нет, Витале, — он схватился за голову, — только моя жизнь начала налаживаться, и я стал было думать, что вот он рай на земле.
— Приводите себя в порядок, вам нужно будет сухопутным путём добираться домой. Наших денег не хватит, чтобы содержать здесь тысячу воинов. Возьмёте всех и отправитесь обратно. Команды же останутся на галерах, их мы сможем обеспечить до начала мореходного сезона.
— Витале, а давай ты отправишься в поход, а я пережду зиму здесь? — в голову ему пришла светлая мысль, которую я не дал развить.
— Не пойдёт, я здесь остаюсь учиться, а вы пьянствовать, так что для отца моя позиция надёжней.
Я достал из котомки свитки, которые получил от султана на первом приёме и протянул их ему. Он не знал арабского, так что пришлось перевести, но дядя и без этого прекрасно понял, что это — деньги и возможности для рода. Которые должны работать, а не ждать целой зимы. Нужно отдать ему должное, у него, как и у всех других моих родственников дела рода стояли на первом месте, перед всеми другими личными целями и желаниями, поэтому не удивительно, что он, вернув документы, тяжело вздохнул.
— Вот можешь же ты всё испортить.
— Готовьтесь, закупайте припасы и выходите в дорогу, — я похлопал его по плечу, — а я вместо вас буду тут пить вино и развлекаться с девушками.
Он, смерим меня взглядом, громко хмыкнул.
— Вот уж нет, этих я заберу с собой. Зря что ли деньжищи такие отданы.
На рынке, при покупке, я не понимал почему девственницы и девушки, стоят по-разному, только лишь из-за того, что у первых никого не было? Оказалось, да, вот только смысл всего этого был ни в какой-то загадочности и таинственности первой ночи с ними, а гораздо проще и практичнее. Девственница — это залог не подхватить чего-то венерического, а как следствие этого, если она будет принадлежать только тебе, то можно не опасаться заразиться и в дальнейшем. Вопрос только контроля, чтобы она с кем-то ещё на стороне не спала. Всё это, улыбаясь в длинную бороду, поведал мне продавец на невольничьем рынке, у которого мы и купили столь дорогостоящий товар для дяди.
Когда родственник убыл, оставив мне только десять охранников, я развил бурную деятельность, которой и собирался заниматься. Искал свободных людей, рабов, любого, кто мог обучить меня языкам или полезным навыкам. Будучи в ожидании скорого штурма, многие с удовольствием продавали старинные книги или свитки на древнем иврите, которые веками хранились у них в семьях. Все были готовы в любой момент покинуть город, поскольку зверства крестоносцев в мусульманских городах были общеизвестны. Причём самое интересное, что те, не разбираясь во время боя, кто перед ними мусульманин, а кто и христианин, с лёгкостью убивали всех на своём пути ради жажды наживы. Так что обстановка в Священном городе была нервная, все старались продать ненужные или обременительные вещи, обменяв их на ликвидный металл в виде золота или серебра. Так что моя библиотека стремительно увеличивалась, вскоре пришлось покупать только действительно редкие и древние трактаты, поскольку я физически не смог бы вывести отсюда всё, что купил.