Венера
Шрифт:
— Ты показала мне свое любимое место, теперь я хочу показать, где люблю проводить время, особенно в это время суток, — был поздний вечер, и на улице давно уже стемнело, кроме неба, усыпанного звездами не было видно практически ничего.
Мы подъехали к небольшому спуску у моря. Волны жадно ласкали песчаный берег, звёздное небо отражалось в неровной глади воды.
Марк достал из багажника теплый плед, который вручил мне, а сам взял большую сумку, закинул на плечо и повел меня на пляж.
Быстро определившись с местом, что было не сложно — поздний вечером нет ни души на диком
— Ты удивлена, Птичка? — будто читая мои мысли, спросил Марк.
— Не то, что бы. Но ты явно меня заинтриговал.
— Там в сумке бутылка вина и бокалы, помоги мне, достань, — попросил Марк.
Пока я возилась, Марк успел установить телескоп так, чтобы нам было удобно наблюдать за небом сидя.
Я вытащила стеклянную пробку из бутылки и, разлив напиток в два бокала, протянула один ему.
— Ты слышала когда-нибудь о звездопаде Персеиды? — спросил Марк.
— Сложно о нём не знать, когда каждый год наблюдаешь звёздный дождь, — легко хмыкнула я в ответ.
— Тогда, возможно, тебе будет интересно понаблюдать его поближе? — спросил Марк.
— С таким гидом, думаю, да! — улыбнулась я.
— Я могу показать тебе не только звезды, Птичка, но и настоящий космический фейерверк, — двусмысленно произнесенная фраза заставила меня повернуться, и Марк, повернувшись ко мне в ответ, наклонился и прошептал мне в губы, — стоит только попросить.
— Я бы хотела начать со звезд, — тяжело сглотнула я.
— Как скажешь, милая, — Марк посмотрел мне в глаза, потом резко на губы и отвернулся к телескопу, так и не коснувшись меня.
— Что ты знаешь о небе? О звездах, Птичка? — задал вопрос парень, пока настраивал прибор.
Хоть я и любила смотреть на небо и на звезды, но особыми знаниями не располагала, лишь самые примитивные факты на уровне: «О, смотри, Большая Медведица».
— Все ясно, — провозгласил свой вердикт парень после того, как я посвятила его в свои детские познания о Вселенной, — придется посвящать тебя в азы астрономии, Венера, — шутливо продолжил Марк.
— Классно, я готова. Но откуда ты сам все это знаешь? — мне было любопытно, как это пришло к парню, что же толкнуло его на изучение неба.
— Любовь к звездам мне привил мой дедушка. Его уже нет в живых, но у меня до сих пор остались воспоминания о наших ночных вылазках на крышу. Я часто вспоминаю время, когда мне было около семи, тогда дед стал брать меня с собой, и я, борясь со сном, пытался вникнуть в названия и расположение созвездий. Со временем я действительно научился любоваться видом звездного неба. Потрясающее зрелище.
Я была тронута, что Марк поделился со мной этим, так как это значило, что он доверял мне в достаточной степени, чтобы позволить себе углубиться в воспоминания его детства. Я видела, как в один миг по его лицу пробежала тень, он скучал по своему родному и любимому человеку. Я чувствовала себя обязанной открыться ему в ответ, рассказать, что мне в жизни тоже приходилось терять близких людей.
— Мой отец был пилотом гражданского авиалайнера, капитаном.
— И у него выросла прекрасная дочь, — подбодрил меня Марк.
Я была благодарна ему за поддержку, он понимал, как мне тяжело делиться своими переживаниями.
— В вечер перед выходным ему позвонили с работы и сообщили, что пилот на утренний рейс заболел, и выйти на работу придется моему папе. Я расстроилась и расплакалась. Обиделась и не захотела с ним разговаривать, он так и ушел, толком не попрощавшись со мной из-за моих детских глупых обид. А спустя несколько часов я увидела по телевизору срочный выпуск новостей, в котором говорилось, что самолет моего отца потерпел крушение, какая-то техническая неполадка, выживших не было. И в тот момент моя жизнь разделилась на до и после.
Я пыталась сдерживать эмоции, но говорить об этом, даже через столько лет, до сих пор было очень тяжело.
— А что мама? Где она? — осторожно спросил Марк.
— Моя мать бросила меня через несколько месяцев после рождения. Она была стюардессой, младше отца практически на десять лет, её карьера только начиналась, и тут беременность заставила её сидеть дома и вынашивать ребенка. Мой отец любил её и готов был кинуть ей весь мир под ноги, но у моей матери план в голове созрел еще в самом начале. Все, что она оставила после себя, это записка с извинениями и свое фото у папы в портмоне. К сожалению, а может, к счастью, я не помню свою мать и вряд ли узнаю, если увижу где-то.
— Мне жаль, Птичка, чертовски жаль, — Марк обнял меня и притянул к себе совсем близко.
— Поэтому я очень счастлива, что в твоей жизни был замечательный человек. Он научил тебя любить и изучать Вселенную.
— Я благодарен ему за это, — вывел меня из раздумий парень, — и хочу выполнить свою миссию, хочу показать этот мир тебе, Птичка.
— Я очень хочу научиться правильно распознавать созвездия, но сколько раз ни пыталась, у меня не получалось, — пожаловалась я.
— Для этого я здесь! Сегодня отличная тёмная и ясная ночь, — Марк поднял голову и сосредоточено посмотрел в небо, — под моим руководством ты и оглянуться не успеешь, как будешь ориентироваться в созвездиях и небесных объектах. И, может быть, я буду называть тебя «моей звездочкой», — прыснул от собственной шутки Марк.
— А я тебя «моим звездочётом», — засмеялась я.
— Только если позволишь мне показать тебе настоящий взрыв сверхновой, Птичка. Только представь себе, мы все… всё, что существует в этом мире, — это осколки звездной пыли. Каждый атом в нашем теле берет свое начало во взорвавшейся звезде. Мы все существуем только лишь потому, что звёзды решили взорваться, — увлеченно рассказывает Марк.
— Это самая романтическая вещь, которую я когда-либо слышала.
— То ли еще будет, Птичка, — подмигнул мне парень и нежно чмокнул меня в нос.