Венера
Шрифт:
Люк открылся, и вдруг Родригес попятился назад.
– Что случилось?
– спросил я.- Что-то не так?
Здесь, в тесном интерьере корабля, было достаточно яркого света, чтобы разглядеть его лицо за солнцезащитным шлемом. Я увидел его смятенное, озадаченное лицо.
– Красный свет! Красный свет на герметизации.- Внутри шлема действительно горел красный маячок внутренней диагностики, показывая, как будто что-то не в порядке.
– Что это?
– удивился я.
– Минуту…- отозвался он.- Где-то упало давление в скафандре. Сейчас, кажется, все в порядке.
Доктор
– Он стал красным, когда вы стали откачивать воздух?
– Да. Верно.
Мы потратили более получаса, закачивая воздух в скафандр Родригеса, пока он не стал напоминать воздушный шар. Щель оказалась в левом плече. Ткань скафандра содержала специальный резиновый состав, который блокировал мелкие трещины, самовосстанавливаясь в этих местах, но соединения, или суставы скафандра, были сделаны из металлокерамики, покрытой пластиком.
– Похоже, протерлось,- удивленно и озадаченно проговорил доктор Уоллер.- Нет, скорее даже похоже на следы термического воздействия.
– Проклятье!
– пробормотал Родригес.- Но ведь скафандр, по идее, неуязвим!
Я вспомнил старую шутку о парашютах: «если парашют не раскроется, принесите обратно, и мы выдадим вам новый». Хорошо еще, что диагностика «поймала» это повреждение в шлюзе. За бортом этой трещинки хватило бы, чтобы убить помощника капитана.
Так что Родригесу пришлось отвинтить шлем, сбросить скафандр и выбрать другой, из запасных. «Этот придется ремонтировать»,- подумал я.
Наконец Родригес был готов, и мы вошли в шлюз. В этот раз не возникло никаких проблем. Я услышал голос в наушниках:
– Все в порядке, мистер Хамфрис. Пойдемте.
Я испытал то же самое ощущение, как будто заперт в каменном мешке, как только закрылся внутренний люк. Но вот сдвинулся наружный люк - ив моем шлеме вспыхнула красная лампочка, своим миганием предупреждая об опасности. Тревожный алый свет падал, отражаясь на затемненной поверхности шлема.
– Эй, похоже, у меня та же проблема!
– крикнул я в микрофон.
Вылазка сорвалась. Оба скафандра оказались приведены в негодность, и Дюшамп решила отменить все выходы за борт, пока мы не определим причину столь быстрого выхода скафандров из строя.
Но я, похоже, уже догадывался, в чем тут дело.
ПИЩА ЖУКОВ
– Не знаю,- вздохнула Маргарита, озадаченно хмурясь.- Не могу сообразить. Нужно время.
Голос ее звучал устало. Возбуждение, которое принесло открытие, улетучилось, развеялось, а я познакомил ее с новыми осложнениями, последствия которых могли быть самыми катастрофическими.
Мы двигались по коридору из ее лаборатории на камбуз, где можно было сесть рядом. Я шел первым.
– Тут не может быть простого совпадения,- продолжал я, оглядываясь.- Должна существовать какая-то связь.
– Вовсе не обязательно,- возразила она.
Мы достигли камбуза, я выжал из распределителя холодную порцию сока и передал ей. Взяв вторую порцию, я опустился рядом с Маргаритой на скамью.
– Там в облаках - жуки,- сказал я.- Насекомые.
– Микроскопические многоклеточные создания,- согласилась она, уточнив.
– И чем же они питаются?
– Не знаю! Понадобится время, чтобы выяснить это. Я почти целый день потратила, устраивая им термос, чтобы сохранить их живыми.
– И все-таки,- настаивал я.- Какое-то у тебя мнение должно быть на этот счет, как у биолога. Ну, может быть, догадки, предположения…
Она провела рукой по густым темно-каштановым волосам.
– Оксиды серы,- наконец заговорила она.- Самый широко распространенный компонент в облачных корпускулах. Они могут разлагать серу и регулировать ее на уровне обмена веществ.
– Серу? Но как можно питаться серой? Маргарита ткнула мне в грудь пальцем.
– На Земле есть бактерии, которые разлагают серу, задействовав ее в обмене веществ. Я предполагала, что ты должен это знать.
Я натянуто улыбнулся.
– Тебя еще ждут сюрпризы, когда ты узнаешь, как много я не знаю.
Она улыбнулась в ответ.
Я вытащил из кармана компьютер и показал ей список материалов из спецификации скафандра. Серы там не было.
– Может, они питаются каким-нибудь из этих материалов?
– спросил я, показывая крошечный экран.
Маргарита пожала плечами.
– Скоро узнаём, Ван. На Земле организмы питаются широким кругом элементов и соединений.- Она глубоко и продолжительно вздохнула.
– Это наверняка насекомые, жуки,- сказал я, убежденный в этом совсем не очевидном утверждении.- Никто другой не мог проесть скафандры.
– Ну, а что ты скажешь насчет перил? Они ведь сделаны из железа?
Я постучал по рукоятке поручня:
– Металлокерамика. Содержит бериллий, бор, кальций, углерод… и несколько других элементов.
– Вероятно, этим организмам нужны какие-то особые элементы, так же как нам - витамины,- предположила Маргарита.
Я вернулся к списку материалов, из которых был сделан скафандр, и вывел в соседней колонке список элементов сплава страховочного поручня. Сходных элементов сколько угодно, хотя только в металлокерамику входила сера, да и то в ничтожных количествах. Тут я вспомнил, что оба скафандра дали течь в суставах, а не в ткани из самовосстанавливающейся резины. А эти суставы, или переходники из металлокерамического сплава, покрытого тонким слоем распыленного пластика? Да это же просто лакомство!
– Тебе нужно выяснить, что они переваривают,- очень серьезным тоном сказал я Маргарите.- Это жизненно важно!
– Знаю,- согласилась она, вставая.- Пойду и займусь этим сейчас же.
Тут я вспомнил о странной ржавчине в задней части газовой емкости.
– Может, он и обшивку прогрыз, этот жук.
– Иду, уже иду!
– воскликнула она, удаляясь по коридору в свою лабораторию. Мне показалось, что я ей надоел.
«Вот какое впечатление я на нее произвожу»,- подумал я. Но мы должны узнать все про жуков. Если эти твари проели наши скафандры, как прапорщики - имущество министерства обороны, и полакомились самим кораблем, то нам нужно поскорее выбираться из атмосферы.