Венесуэльский заговор
Шрифт:
*
Через час, несмотря на внезапность нападения на базу партизан, бой кипел жарко. Лавров двигался перебежками под безжалостно палящим тропическим солнцем. Неожиданно прямо перед ним в импровизированной амбразуре возник колумбиец с перекошенным от злости и страха лицом. На ходу майор вскинул автомат, дав короткую очередь. Боевик заметил возникшую опасность и перенес огонь на майора. Лавров резко присел, по инерции завалившись на правый бок. Из этого чертовски неудобного положения майор открыл огонь. Колумбиец исчез и больше
Партизаны, укрывшись за обломками скал, не переставали огрызаться, по десанту велась оживленная стрельба. Почувствовав, что венесуэльцы сбавили темп, колумбийцы попытались контратаковать. Под прикрытием огня своих гранатометчиков партизаны начали выскакивать из-за укрытия, протискиваясь сквозь какие-то щели и отверстия, и с криками кинулись вперед.
Автомат был у плеча, и майор на ходу бил короткими очередями. Он бросился влево, с колена дал очередь по пулемету, перекатился вправо, еще перекат, очередь… По мере сближения очереди становились все длиннее. Звуки выстрелов и ухание гранат сливались в один сплошной рев.
Ликвидировав пулеметчика, майор устало уселся в нише, наблюдая, как остальные подбежали к баррикаде. Кто полез наверх, кто в щели и бреши в стене. Противник бежал.
Автомат в руках дернулся короткой очередью и заглох, затвор вновь коротко и сухо щелкнул, правая рука вытащила пустой рожок и отбросила его в сторону и начала доставать из кармана следующий. И тут из-за скалы вылез колумбиец, ощерился и поднял на уровень бедра автомат. На то, чтобы лихорадочно вставить рожок и передернуть его, времени уже не было. В этот момент выстрел, так кстати прозвучавший слева, пришелся бандиту в голову. Тот рухнул на землю.
– Вперед! – закричал капитан, бросаясь к ограде.
Лавров рванулся дальше, в направлении выстрелов. Азарт боя овладел им. Очередь ударила совсем рядом. Бежать через камни с автоматом наизготовку было очень сложно. Батяня выскочил на открытое место, остановился, чтобы оглядеться, и сразу снова раздалась автоматная очередь.
Лавров мчался, не видя дороги, да, собственно говоря, ее здесь и не было. Камни, камни… Пули свистели над головой, взбивали пыль у ног, но он одним из первых добежал до стены и прижался к ней, потому что из окна били и били частые очереди. Где-то рядом кричали сорванными, напряженными голосами его сегодняшние товарищи, что-то гремело и, не переставая, вспарывали воздух автоматные очереди.
– Окно! – крикнул капитан.
Солдат подвинулся к оконному проему и одну за другой ловко зашвырнул туда две гранаты. Взрывы сотрясли камень. Не дав опомниться, десант ворвался внутрь.
Оказавшись там, Батяня перекатился вправо. В полутьме над головой ударила очередь, он выстрелил еще раз на вспышку, вскочил и прижался спиной к кирпичам. Вперед ринулись венесуэльцы. В следующее мгновение майор побежал в глубину, туда, где еще вспыхивали короткие веера очередей. Он не решался стрелять
Закончив ликвидацию, десантники вышли ко второй группе, которая занималась Мендозой. Песенка главаря была спета. Оставшись в одиночестве, расстреляв все патроны, окруженный со всех сторон, он оказался в западне.
– Я сдаюсь! – послышался голос Мендозы.
– Что так? – выкрикнул капитан. – Стрелять нечем?
– Один я остался… – голос колумбийца был полон тоски и безысходности.
Похоже было, что главарь не врал.
– Выходи. Но предупреждаю, без шуток. В случае чего открываем огонь на поражение.
– Да уж какие тут шутки – выхожу!
Через минуту Мендоза показался из-за укрытия. Бросив на глазах у всех автомат, он нетвердой, прихрамывающей походкой двинулся вперед.
– Руки! Подними руки!
Колумбиец, шатаясь то ли от раны, то ли от усталости, поднял руки.
– Стой на месте! Мы идем к тебе.
– Не стреляйте! – уже издали кричал Мендоза. – Я все расскажу! Я буду вам полезен.
– Да ничего другого тебе, парень, и не остается, – хмыкнул Батяня, глядя на задирающего конечности колумбийца, который с каждым шагом оказывался все ближе, – выбор, прямо скажу, у тебя небогатый.
Лавров был доволен тем, что главаря удалось взять живьем. Не вызывало сомнения, что эта удача может дать очень многое. В столь мутном деле колумбиец окажется тем, кто…
Внезапно в этот момент справа от него раздалась длинная автоматная очередь. Батяня, вздрогнув от неожиданности, увидел, как Мендоза, до которого уже было шагов двадцать, дернулся, словно от сильнейшего разряда электрического тока. У него подломились в коленях ноги, и он упал лицом вниз на серую каменистую поверхность.
Чуть позади стояла Лаура, держа автомат.
– Зачем? – повернулся Батяня.
– Мне показалось, что у него в руке граната, – ответила девушка, – смотри, он что-то сжимает!
Подойдя к наемнику, Батяня перевернул того на спину. Пули прошили тело любителя приключений в пяти местах, не оставив ему никаких шансов. Он еще подергивался, а на губах выступила кровавая пена. Как истинному профессионалу, Батяне сразу все стало ясно – в правой руке колумбиец сжимал скомканный и окровавленный платок.
– Ошибочка вышла, – хмуро кивнул Лавров.
– Да, – вздохнула Лаура, присев на корточки рядом с ним, – а я смотрю, у него что-то в руке. Смотрю, он уже замахивается. Ну и…
– Жаль, – покачал головой Батяня, – очень жаль. Но что поделаешь: он сам себе выбрал судьбу.
Подошедший капитан спецназа, заявив о том, что должен обыскать труп предводителя боевиков, быстро и оперативно проделал эту не самую приятную операцию. Однако при обыске у колумбийца не было обнаружено ровным счетом ничего, что могло бы принести пользу.