«Венгерская рапсодия» ГРУ
Шрифт:
Вёрёш попытался убедить адмирала Хорти выступить с заявлением о разрыве отношений с Германией не в Будапеште, а в штабе 1-й венгерской армии в г. Хусте (на востоке Венгрии). Если заявление будет сделано в столице, продолжал он, то через два часа после этого мы оба будем арестованы.
Несмотря на то что еще раньше регента предупреждали генерал Жеденьи и командир первого корпуса генерал Бакаи о необходимости переехать с семьей в г. Хуст под охрану 1-й армии, Хорти самоуверенно заявил: «Я уверен, что если обращусь к немецкому послу с просьбой, чтобы немецкие войска покинули территорию Венгрии, то события будут развиваться как в Финляндии». Он обещал подумать над тем, чтобы перебраться в г. Хуст, но в конце концов отказался от этой мысли.
Из Москвы было получено несколько шифротелеграмм. Фараго сообщил, в частности, что
Работая после войны в Союзной контрольной комиссии для Венгрии, я познакомился с капитаном Грубером, который в 1944 г. был переводчиком в штабе маршала Малиновского. Он рассказал мне, что венгерское командование послало для согласования действий венгерских и советских частей совершенно некомпетентного офицера.
Грубера я знал как серьезного, эрудированного человека, и его рассказ заинтересовал меня.
Малиновский был в курсе ведущихся в Москве переговоров с венгерской делегацией. Логично было предполагать, что румынский прецедент облегчит венгерскому руководству разрыв с немцами и организацию взаимодействия с частями Красной армии. Генерал армии Антонов информировал командующего фронтом о том, что венгерское командование согласно направить к нему парламентера для согласования совместных действий.
13 октября 1944 г., как было условлено с венгерской стороной, на шоссе севернее г. Сегед наши фронтовые разведчики встретили двух парламентеров. Их доставили в штаб 23-й дивизии, а затем в местечко Деск, где размещался командный пункт Малиновского. Венгерский парламентер полковник Уташи [34] предъявил свой дипломатический паспорт, выданный ему еще в бытность его военным атташе в Англии и США. Второй офицер оказался его адъютантом. Уташи, как выяснилось, возглавлял отдел военнопленных и совершенно не владел оперативной обстановкой на фронте. Парламентер не получил никаких полномочий вести переговоры с советской стороной. Единственное, что он смог передать маршалу Малиновскому, это была просьба адмирала Хорти вести боевые действия в обход Венгрии, на севере — через Чехословакию и на юге — по территории Хорватии.
34
УТАШИ Лоранд (Utassy Lorand). Полковник, кадровый разведчик. Был венгерским военным атташе в Лондоне и Вашингтоне. Во время войны начальник отдела военнопленных Министерства обороны Венгрии. В 1944 г. направлялся в качестве парламентера для переговоров с командующим 2-м Украинским фронтом маршалом Р.Я. Малиновским для согласования взаимодействия советских и венгерских войск против немцев. Но венгерская сторона оказалась не готовой к разрыву с Германией и совместным действиям с Советской армией.
«Маршал Малиновский, — рассказывал Грубер, — был разочарован, он рассчитывал встретиться с компетентным офицером оперативного управления Генштаба. Маршал с трудом сдерживал возмущение. Складывалось впечатление, что венгры пытаются нас одурачить, затянуть сроки вступления в войну на стороне антигитлеровской коалиции. Хотя здравый смысл требовал именно быстрых действий, чтобы не дать немцам времени для упреждающих мер.
Маршал заявил венгерскому парламентеру, что он ждет от венгерского командования честных, согласованных действий. Необходимо при отступлении венгерских войск к столице оставлять разрывы в боевых порядках войск, в которые советские части могли бы войти, прикрывая фланги венгерских частей. Маршал изложил общие соображения о действиях, которых ждет от венгерской армии советское командование. Он подчеркнул, что надо овладевать важными стратегическими объектами: мостами, железнодорожными станциями, атаковать немецкие гарнизоны, захватывать аэродромы, уничтожать самолеты, захватывать склады продовольствия, боеприпасов и горючего.
Венгерский парламентер выразил сомнение в том, что венгерская армия в состоянии выполнить эти задачи, поскольку не располагает необходимыми силами.
Малиновский в заключение сказал, что Уташи будет доставлен к линии фронта. Через 48 часов его или другого представителя будут ждать на том же шоссе с ответом венгерского командования.
Сообщения фронтовой разведки свидетельствовали о том, что венгерское командование никак не прореагировало на переговоры под Сегедом». Маршал Малиновский в тот же день связался по телефону ВЧ с генерал-полковником Ф.Ф. Кузнецовым и в самых резких выражениях излил свое возмущение действиями венгров. Складывалось впечатление, что венгерская сторона вовсе не стремится к честному сотрудничеству.
14 октября генерал армии Антонов пригласил к себе главу венгерской делегации и сообщил ему, что присланный венгерским командованием к маршалу Малиновскому полковник Уташи не имел полномочий для согласования действий венгерских войск с советскими, не располагал никакой информацией о немецких вооруженных силах в Венгрии, не знал оперативной обстановки на фронте, поэтому вести с ним какие-либо переговоры просто не имело смысла. Генерал армии отметил, что по просьбе венгерской стороны наступление советских войск на Будапештском направлении было приостановлено. Однако венгерская сторона не только не отвела свои части в район столицы, а, использовав полученную передышку, предприняла активные боевые действия против советских войск в районе г. Сольнок. Антонов квалифицировал такие действия как недопустимые и потребовал, чтобы венгерское командование в течение ближайших 48 часов приступило к выполнению согласованных с делегацией мер. «Советская сторона, — заявил генерал армии, — требует, чтобы Венгрия порвала всякие отношения с гитлеровской Германией и начала активные военные действия против немецкой армии. Кроме того, необходимо приступить к отводу венгерских войск с территорий Румынии, Югославии и Чехословакии. Наконец, венгерское командование должно предоставить в распоряжение представителя советского командования в г. Сегеде оперативную информацию, необходимую для взаимодействия».
Генерал Фараго вернулся в свою резиденцию расстроенным. Он явно был возмущен тем, что в Будапеште затеяли какую-то недостойную игру. Фараго производил на меня поначалу впечатление салонного генерала: был учтив с собеседниками, умел к месту вставить ироническую реплику, рассказать двусмысленный анекдот, добродушно пошутить по поводу своего радикулита. Он, казалось, полностью отдал инициативу на переговорах ловкому и опытному дипломату Сент-Иваньи. Но теперь Фараго предстал в ином свете: это был решительный генерал, способный употребить данную ему власть. Фараго дословно передал в Будапешт содержание беседы с генералом армии Антоновым. Уже после окончания войны он рассказал мне, что концовку шифротелеграммы он продиктовал Сент-Иваньи: «Прошу срочно выполнить изложенные требования и подробно информировать меня о принятых мерах. В Сегед необходимо направить компетентного генерала или полковника Надаши». На реплику Сент-Иваньи — не слишком ли резко звучит концовка телеграммы — Фараго твердо сказал: «Пишите так, как я продиктовал».
15 октября во второй половине дня полковника Уташи и начальника оперативного управления полковника Надаши вызвали к адмиралу Хорти. Начальник Генерального штаба генерал-полковник Янош Вёрёш в присутствии регента проинструктировал их перед тем, как послать к маршалу Малиновскому для переговоров. На карте, которую вручили парламентерам для передачи Малиновскому, были точно обозначены позиции венгерских и немецких войск. Хорти заметил парламентерам: русским трудно понять, что в сознании венгерского офицерского корпуса объявление войны немцам встретит по меньшей мере недоумение. Поэтому, если со стороны русских будет предпринято давление, чтобы форсировать начало боевых действий против немецкой армии, необходимо всеми силами уклониться от выполнения их требования.
Полковник Надаши был известен как пронемецки настроенный офицер, поэтому вечером вместо него было решено послать майора Сентмиклоши, который хорошо знал обстановку на фронте. Но события приняли такой оборот, что направить парламентеров к маршалу Малиновскому было уже невозможно.
Сегодня, когда прошло более чем полвека с тех пор, когда в Венгрии развернулись эти драматические события, я не могу не упомянуть о встрече с маршалом Р.Я. Малиновским в 1956 г. на приеме по случаю Дня Советской армии. Дуайен корпуса военных атташе, аккредитованных в Москве, шведский полковник Флудстрем попросил меня представить его и еще нескольких коллег маршалу Малиновскому.