Веник алых роз

Калинина Дарья Александровна

— Вы не очень-то, — нахмурилась Мариша. — А на будущее вам совет: никогда не судите о человеке по первому впечатлению.

— Обязательно учту, — издевательски поклонился в ее сторону Климентий. — Но так все же, откуда вы все узнали? Или эта стерва Нинель все-таки оставила после себя какие-то бумаги?

— Не беспокойтесь, она с вами вела честную игру. Мы сами съездили в архив отделения милиции, к которому относится местность возле деревни Березово, и там нашли уголовное дело о смерти молодой девушки — Красновой Ирины. Оттуда мы и узнали, что вы, господин Климентий, проходили свидетелем по делу о ее смерти. Как мы вышли на это отделение милиции, позвольте утаить.

— Да, Ирочка, Ирочка, — пробормотал

Климентий. — Был за мной этот грех, девушка погибла, признаю. Но выводы, которые вы сделали, в корне не верны. Я не убивал Нинель. И Ирочку я не убивал.

— Что вы говорите! Что же, девушка сама в огонь сиганула?

— Сама! — с вызовом воскликнул Климентий. — Никто ее насильно туда не толкал! Этого даже Нинель никогда не говорила. Потому что этого не было. Не было, понимаете? И не могло быть! Я умею держать себя в руках! Умею.

— Мы понимаем лишь то, что девушка все же погибла и вам ее смерть грозила крупными неприятностями, судебным разбирательством, возможно, тюрьмой, — не сдавалась Мариша. — Той самой тюрьмой, от которой вас спасла Нинель, дав заведомо ложные показания в вашу пользу.

— Нет, нет, не такие уж они были и ложные, — запротестовал Климентий. — Она по моей просьбе лишь немного подкорректировала случившееся. Но уверяю вас, самую малость. Просто она изложила события так, чтобы у следствия не осталось ко мне совсем никаких вопросов.

— Очень интересно будет послушать, что же произошло на самом деле, — сказала Мариша.

— Вам в самом деле интересно? — с издевкой спросил Климентий. — Странно, мне показалось, что вы уже все и так выяснили.

— Кое-какие вопросы все же остались, — призналась Мариша.

Климентий метнул на нее такой сумрачный взгляд, что она невольно порадовалась, что они находятся не наедине друг с другом.

— Что же, раз вы уже и так в курсе, то я могу вам рассказать, как было дело, — немного подумав, произнес Климентий. — Пожалуй, даже лучше все рассказать сейчас. Иначе у вас может создаться ложное представление об этой истории.

Мариша кивнула и уселась на диван, жестом предложив Руслану присоединиться к ней. Климентий сел напротив. Он заметно нервничал.

— На самом деле Ира сама виновата, — сказал он. — И я повторяю, насильно ее никто через костер не заставлял прыгать. Она сама захотела. Кто же мог знать, что все так получится!

История была совершенно нелепа, но, как ни странно, Мариша с Русланом сразу же поверили в нее. Она была вполне в духе Климентия с его любовью к театральным розыгрышам и вообще ко всему бутафорскому и мистическому.

— Ирочка мне нравилась, — начал он свой рассказ. — Поверьте, я вам говорю чистую правду. Она была прелестное дитя, в меру наивное, в меру глупое и в меру экзальтированное. Меня она забавляла. Не уверен, что из нее выросла бы прекрасная женщина, вполне возможно, она бы превратилась в глупую истеричку, но тогда ее юность все сглаживала.

В тот роковой вечер довольно большая компания, состоящая из Климентия, Столпова и еще трех артистов из его театра, отправились на природу, праздновать ночь Ивана Купалы. Тогда всем казалось, что это отличная, просто великолепная идея. Свежая и в меру интригующая. Разумеется, для поездки было закуплено много провизии, а особенно выпивки.

— Когда мы оказались на месте, то все, исключая меня и Столпова, были уже изрядно пьяны. Конечно, мы с ним тоже постарались быстро догнать остальных, но у нас это не слишком хорошо получилось. Затем кто-то вспомнил, ради чего мы поехали на природу, стали вспоминать разные обряды и обычаи. Девушки отправились пускать венки и купаться обнаженными, а мужчины разложили костер. Дров там было в избытке, недалеко пролегала заброшенная просека с сушняком. Обычного костерка нам показалось мало. И мы смотались на машинах и привезли с просеки дров для настоящего кострища.

Расположили мы его в неглубоком овраге. Теперь-то я понимаю, что костер и в самом деле получился у нас слишком уж велик. И еще задним умом я понимаю, что прыгать через него было сущим безумием. Дрова мы сложили кое-как, но зато навалили их целую груду. Именно беспорядочную груду. Понятно, такой костер загораться никак не хотел. Потом кто-то догадался облить дрова бензином, и они жарко полыхнули.

— И вы стали прыгать? Все?

— Да, — тяжело кивнул Климентий. — Мы прыгали. Все. Кроме Иры.

С этими словами он налил себе коньяка и одним махом осушил бокал. Руки у него при этом заметно дрожали. Похоже, воспоминания не на шутку растревожили его душу.

— Так вот, Ирочка боялась и все время отказывалась, утверждая, что ей гадалка велела остерегаться огня и всего, что с ним связано. Но мы подняли девушку на смех. Каюсь, я потешался больше всех. К тому времени я уже был очень и очень навеселе. Алкоголь ударил мне в голову. И мне почему-то показалось необыкновенно важным заставить Ирочку прыгнуть. Я просто из кожи лез вон, чтобы настоять на своем. Столпов это заметил и тоже принялся уговаривать девушку. К нам присоединились все актеры. Одним словом, мы довели бедняжку почти до истерики. И в конце концов она согласилась.

На этом месте Климентий тяжело вздохнул, изучил свой пустой бокал и глухо закончил:

— Ну вот, она разбежалась и прыгнула.

В комнате воцарилось молчание.

— Во время разбега она то ли подвернула ногу, то ли не сумела рассчитать правильно свои силы. Но только вместо того, чтобы перелететь через костер, она угодила прямо в центр кострища.

После недолгой паузы Климентий продолжил. Слова давались ему с явным трудом.

— Костер был очень велик, как я уже говорил, мы стащили в него целые деревца. И к этому времени часть из них уже прогорела. В общем… когда Ира угодила в этот ад, стволы провалились, и она рухнула в самое пекло.

— И вы не пытались ее спасти? — возмутилась Мариша.

— Пытались! Конечно, пытались! У меня, если хотите знать, до сих пор сохранился ожог! — воскликнул Климентий. — То есть сохранился бы, если бы я не сходил к косметологу.

— Прекрасно все получилось у вас, уважаемый господин банкир, даже паршивенького ожога не осталось, а девушка между тем погибла! — воскликнула Мариша. — Как это понимать? Вы что, сознательно не давали ей выбраться из пламени?

— Да вы что! — ошеломленно закричал Климентий. — Конечно, нет! Мы все пытались ее спасти. Но, наверное, при падении ее ударило одно из обрушившихся внутрь костра поленьев. Потому что она не издала ни звука, ни крика. Подойти к костру было трудно — после того, как бревна рухнули, огонь взметнулся с новой силой. Мы пытались растащить дрова, и нам это даже удалось, но девушка к этому времени уже настолько сильно обгорела, что спасти ее не удалось.

— О господи! — вырвалось у Руслана.

— Ужас! — прошептала Мариша, тоже внутренне содрогнувшись.

— Да, — кивнул Климентий. — Мы даже повезли ее в больницу, но она все равно умерла.

И помолчав, он произнес:

— Но настоящий ужас для нас начался после того, как выяснилось, что у нас есть свидетель всему произошедшему. Непрошеный свидетель, который легко мог отправить нас всех на нары.

— И кто? Нинель?

— Ну да, Нинель, — пожал плечами Климентий. — Она гостила у сестры в близлежащей деревушке. Поздно вечером сестры поругались. И Нинель отправилась в одиночестве бродить по округе, чтобы успокоить нервы. И во время своей поздней прогулки она услышала наши голоса, прокралась поближе и с любопытством стала наблюдать за нашими развлечениями. Таким образом она оказалась свидетельницей всего. И, обладая цепким умишком, быстро смекнула, как может для себя лично извлечь из этого несчастья немалую пользу.