Венок Альянса
Шрифт:
– Проблема в том, что мы не знаем, насколько принципиально для него забрать Амину… Объективно ведь она не единственная дворянка, на которой он мог бы жениться. Так зачем надо пытаться дотянуться аж до Минбара, рационально ли это?
Центаврианин кусал губы, пытаясь оформить в слова набегающие мысли, чему беснующаяся в крови ярость не очень способствовала. Отвык, так отвык он от традиций и обычаев своего мира, от прежней среды своего существования…
– Если только… Если только это не тоже часть кампании по созиданию имени. В самом деле, тот, кто не только сумел породниться со знатным родом, но и сумел вернуть невесту домой, указав Альянсу, чтоб не смел
Президент кивнул - определённо, слова принца подтверждали его собственные мысли.
– Да, скорее всего, его расчёт таков. На руку нам то, что он-то тоже точно не знает, как далеко мы готовы пойти, защищая Амину Джани. Вряд ли у него есть роскошь располагать всем Центавром… Это всё очень гадко, принц. То, что государство вспоминает об отдельном человеке тогда, когда хочет его как-то использовать. То, что один человек сам по себе – недостаточная величина… Его жизнь, его потребности, его счастье… Одна только Амина Джани не стоит, конечно же, того, чтоб Центавр хоть в чём-то поступился своей гордостью, своими правами… А того, чтоб Альянс пошёл на принцип?
Винтами стиснул зубы. В самом деле, его ли соотечественников гневно вопрошать, неужели нельзя оставить в покое одну славную, никому не сделавшую дурного девушку? Он наивно полагал, что оставили в покое, забыли его самого… Наивности пора умереть. Дантория сделает всё, чтоб добиться возвращения невесты - тем более он сделает всё, чтоб устранить политического соперника. Не так уж легко заслать наёмных убийц в столицу Альянса, но когда путь к власти был лёгким? Теперь нужно, воистину, быть готовым ко всему…
– Я думаю, вы и не окажетесь в сложном положении. Моего слова им должно быть достаточно. Я всё же не последний человек на Центавре… Хотя то, что я не был там шесть лет, тоже может сказаться… Но ведь не искав её всё это время, они тоже, получается, подтвердили её право самой решать свою судьбу. Центавр не обеднеет от того, что одна его гражданка останется там, где ей хочется остаться.
Шеридан откинулся на спинку кресла.
– Надеюсь, что так… Хотелось бы вообще избежать скандала… Но вариантов у нас, честно говоря, немного. Решать, конечно, всё-таки ей, и ей не хотелось прибегать к радикальным заявлениям, вообще привлекать нездоровое внимание к своей персоне… но в крайнем случае, изобразив её мученицей за веру, мы могли бы добиться своего. Вряд ли Центавру нужна такая слава, а притеснения по религиозным мотивам – это уже аргумент, когда Альянс может вмешаться, и предоставить убежище на законных основаниях.
Винтари, в уме простраивавший возможные ходы Дантории и планировавший свои контрходы, воззрился на него недоумевающе.
– Господин президент… Вы сейчас о чём?
На лице Шеридана мелькнуло минутное замешательство, позже Винтари с улыбкой размышлял - легко ли помнить, кто о чём знает, кто нет? Он полагал, что ни один ум так не упражняется с юности, как центаврианский, в планировании слов и действий, но вряд ли он мог бы представить себя на месте Шеридана в те дни. Чего стоило уложить в голове малую часть из того, что открылось… Если б он знал, сколько открытий следует по пятам, он бы, наверное, меньше удивился в тот момент.
– Амина – последовательница учения Г’Квана, вы не знали? Едва ли ей на родине позволят свободно исповедовать свои принципы. Она не хочет прибегать к этому аргументу, считая веру делом сугубо личным, интимным, неподходящим для того, чтобы размахивать им, как флагом… Но если её попытаются забрать силой, если заберут – это так или иначе откроется,
– Вот оно что… - Винтари рухнул в кресло, потрясённый, - но ради всех богов – как? Как это может быть правдой, господин Шеридан? В то же время, вы не похожи на человека, который шутит на такие темы.
– Я был в шоке не меньшем, чем вы, поверьте. Но, каким бы невероятным мы это ни считали – это факт. Когда мне пришло это сообщение, я вызвал её сюда. Она при мне читала это сообщение… весьма резкое и дерзкое по форме, кстати. Амина сильная и мужественная девушка, но есть ситуации, когда нервы не выдерживают у любого. Пытаясь унять её рыдания, я поднёс ей воды с бальзамом… лечебным бальзамом, Сьюзен привезла мне его с Земли… Содержание алкоголя в нём совсем небольшое, но Амина, машинально хлебнувшая, выплюнула, на лице её был неподдельный ужас. Я осторожно сказал, что, насколько знаю, сейчас здесь из неминбарцев категорически не употребляет алкоголя только одна категория, ввиду начавшихся священных дней Г’Квана… Просто, уж извините, центаврианин-трезвенник для меня примерно то же, что пак’ма’ра-вегетарианец. То есть, может, где-то и бывает, но наукой не установлено… Она сказала, что исповедует веру нарнов. Она сказала об этом Сьюзен, когда только приехала, Сьюзен сейчас, с её согласия, подтвердила это. Как ещё один из факторов, осложняющих ситуацию… Если вы в таком шоке – представьте, как отреагирует её семья. Для них она совершила двойное предательство – сбежала, да ещё и сменила веру.
Мир упорно отказывался обратно собираться в сознании в цельную картину, вертясь хаотичными яркими пятнами. А нужно было осознавать, соображать, думать, что делать. Как сберечь ту картину мира, которую выстроил здесь, собрал, как отсвет из пластин светильника…
– Не сменила… Если вы говорите, что она сказала об этом энтил’за сразу по прибытии – значит, она уже была… последовательницей Г’Квана… великий создатель, в таких случаях говорят: «Не думал, что доживу до такого бреда», но я-то точно ещё молод, чтобы… доживать… Я думаю, я должен поговорить с ней лично.
– Именно этого я от вас и хотел. Вместе, я уверен, мы найдём… Какой-нибудь выход… Все эти два года, что Амина провела здесь, она показала себя исключительно с хороших сторон. Способная ученица, дружелюбная и приветливая со всеми, всегда готовая помочь, всегда устремлённая к цели… Не было ни одного, совершенно ни одного, от самых строгих учителей, нарекания к ней. Если мы будем вынуждены отослать образцовую ученицу – это будет не лучшим примером в нашей истории. Но я не знаю, что творится в её голове, я не знаю её жизни… её внутренней жизни, того, что руководит её поступками… Поговорите с ней, Винтари. Я думаю, сейчас для неё будет особенно важно почувствовать поддержку соплеменника. Ведь вы поддерживаете её?
– Господин президент, я получил возможность жить здесь благодаря вашей доброте. А она – заслужила. Было б несправедливо теперь, если б она улетела, а я остался.
Дороги до Эйякьяна он почти не заметил, погружённый в размышления. К по-настоящему скверным вещам никогда не бываешь готов, это верно. Шеридан сказал, Сьюзен собирается отправить Эйякьянский отряд на плановые учения в сектор дрази, может быть, уже завтра – это позволит как-то оттянуть время… Какой закон победит – центаврианский, по которому браки заключаются без согласия молодых, или закон Альянса, по которому пришедшему не отказывают в помощи? Как далеко может простираться решимость каждой из сторон? Что может заставить Данторию отступить?