Венок из лотоса
Шрифт:
– Ты уверена, что он поможет?
– Он добрый и умный, он не захочет делать меня несчастной, – с гордостью сказала она. – Когда я скажу ему, что мы любим друг друга, он поможет тебе.
Джефф подумал с раздражением: «Если он такой умный, он поймет, что ты моя любовница, конечно, возненавидит меня и побежит в полицию».
Как бы прочтя его мысли, она тихо сказала:
– Надо будет объяснить ему, что мы вскоре собираемся пожениться. Когда мы приедем в Гонконг, будет лучше, если мы поженимся, правда, Стив?
Такие разговоры
Но он понимал, что его планы рухнут, если не сказать дедушке, что они собираются пожениться. Он непринужденно ответил:
– Ты права, Нхан. Ты скажешь ему это, а я сам объясню, какая со мной произошла неприятность. Ты просто скажешь, что мне нужно убежище, а я объясню почему. Понимаешь?
– Да. – Она прижалась к нему, положила на плечо головку. – Мне сейчас уже не так страшно. Может быть, все обойдется.
Она молчала, погрузившись в мечты. Джефф, снедаемый сомнениями, страхом, неуверенностью, следил за бегущей навстречу извилистой дорогой. Рисовые поля, странные сооружения на высоких сваях с тростниковыми крышами, буйволы, валявшиеся в жидкой грязи, мелькали в огнях стремительно несущегося «Крайслера».
Дня за четыре до того, как Джефф обнаружил бриллианты, трое крестьян в рабочей одежде, с лохмотьями, обмотанными вокруг головы для защиты от солнца, сидели полукругом на корточках перед маленьким смуглым человеком в шортах и рубахе цвета хаки, который, восседая на пне, что-то объяснял им. Этот человек незаметно появился из леса и прошел к полянке, защищенной от ветра. Трое крестьян, работавших в поле, незамедлительно приблизились к нему со смешанным чувством восхищения и страха. Они уже несколько раз видели его. Это был руководитель партизанского отряда. Увидев его, трое крестьян, ненавидевшие сайгонский режим и симпатизировавшие идеям Хо Ши Мина, уже знали, что у него была для них работа.
Маленький смуглый человек сказал им, что решено организовать небольшую демонстрацию силы в непосредственной близости от столицы. Необходимо было избежать ненужного риска. Это была всего лишь демонстрация, а не крупная операция, целью которой было потрясти самоуверенность сайгонских властей, для чего ее следовало провести недалеко от столицы. Ферма упомянутых крестьян располагалась на рисовом поле в полумиле от шоссе Сайгон – Бьен Хоа. Смуглый маленький человек напомнил им, что это самое удобное место для атаки полицейского поста на участке Бьен Хоа – Фудаумот. Необходимо вывести пост из строя вместе с охранявшими его полицейскими.
Операция назначалась на воскресенье, в пятнадцать минут первого ночи. Время было выбрано с таким учетом, чтобы на шоссе не было пешеходов и машин, которые могли бы пострадать во время операции.
Трое крестьян должны, совершив нападение, немедленно исчезнуть. Важно было точно запомнить время операции.
Съев поданную ему крестьянами чашку риса, партизан снова исчез в лесу, оставив перевязанный бечевкой мешок с шестью ручными гранатами.
Случилось так, что машина Джеффа подъехала к посту всего за несколько минут перед тем, как должно было произойти нападение.
Трое крестьян лежали в канаве в пятнадцати ярдах от поста. Они увидели приближающиеся огни и удивленно переглянулись, словно спрашивая друг друга, что им следует делать. Они лежали в мокрой канаве уже свыше получаса, и это был первый автомобиль, который они увидели за это время на дороге.
Трое полицейских, раскладывавших из спичек какие-то причудливые фигуры, также увидели приближающийся автомобиль и повскакивали на ноги. Один из них начал собирать спички, другие схватили винтовки.
Старший полицейский вышел на дорогу и включил фонарь с красной лампой.
Увидев красный огонь, горевший впереди в двухстах ярдах, Джефф сбавил скорость и мысленно выругался. Он не ожидал, что его остановят. Он надеялся, что сможет миновать пост, дипломатический номер давал ему определенные преимущества, но оказалось, что следовало остановиться.
Чтобы не отвечать на вопросы, которые задала бы полиция, увидев в машине вьетнамского пассажира, и избежать осложнений, он велел Нхан скрючиться на полу.
Он прикрыл ее, вытянув заднее сиденье и положив сверху портплед. Будучи напуганным и не думая о последствиях, он вынул из портпледа пистолет и сунул его под бедро.
К тому времени машина едва двигалась. Мощные огни освещали полицейского с направленной на автомобиль винтовкой.
Когда машина остановилась, светящиеся стрелки дешевых часов, за движением которых следил один из притаившихся в засаде крестьян, показывали точно пятнадцать минут первого.
Двое других полицейских вышли из помещения, один встал впереди машины, другой – сзади. Оба навели винтовки на Джеффа, который ощущал, как по его лицу струился пот, и слышал тяжелые-тяжелые удары собственного сердца.
В то время как полицейский с фонарем подходил к Джеффу, один из крестьян вынул из гранаты, которую он держал, предохранитель и метнул ее в открытое окно помещения.
Ему велели произвести нападение точно в двенадцать пятнадцать, и теперь никто бы не смог обвинить его в нарушении приказа.
Граната упала на стол, за которым недавно развлекались трое полицейских, и взорвалась. Из окна вырвалось слепящее пламя, раздался оглушительный грохот, разбудивший крестьян, спавших в тростниковых хижинах по соседству.