Венские каникулы
Шрифт:
– И свободный человек!
– ухмыльнулся Жерар.
– Гражданин мира!
– Грабитель и убийца, - язвительно добавил Даниэль.
– Кажется, мы одной веревочкой повязались, - парировал Владимир, - разве не так?
– Хотел бы я знать, куда она нас приведет?
– спросил Даниэль.
– Боюсь не туда, куда мы захотим, - задумчиво проговорил Вахтанг.
– Слушайте, а певичка ничего!
– сообщил Жерар.
– Да посмотрите же, сукины дети!
Владимир посмотрел на певицу и ему показалось, что она тоже смотрит
– Веселый народ австрийцы, - грустно улыбнулся Даниэль.
– Была война - не было войны, они веселятся и никаких гвоздей. Не то что мы...
– Они не видели настоящей войны, - сказал Владимир, продолжая глядеть на певицу, - Жерар, как ты думаешь, у нее красивый голос?
– Замечательный!
– с готовностью восхитился Жерар и подмигнул Даниэлю и Вахтангу.
– У нее голос настоящей оперной певицы! А фигура, как у греческой богини!
– Да?
– Владимир подозрительно взглянул на него.
– Неужели я похож на торговца, который хочет всучить тебе порченый товар?
– обиделся Жерар.
Владимир встал и пошел между столиков к эстраде.
– Как бы мы опять не влипли в историю, - сказал Даниэль, глядя ему вслед.
Владимир подошел к эстраде, некоторое время ждал, глядя на певицу. Теперь она смотрела на него и улыбалась. Она кончила петь и во время короткой паузы, когда гремели аплодисменты и солдаты кричали: "Браво!", Владимир спросил:
– Простите, фройлен, вы умеете петь по-русски?
– Немного, - чуть смутилась певица, - несколько русских песен...
– Каких?
– Ну... "Калитку" знаю... "Гори, гори, моя звезда"...
– Благодарю вас, фройлен, - Владимир раскланялся и пошел к своему столику. Вид у него озабоченный.
– Ты договорился с ней с пулеметной скоростью, - сказал Жерар.
– Эх, если б была гитара... Она могла бы спеть "Калитку"...
– Может, я смогу помочь?
– осторожно спросил Вахтанг.
– А ты умеешь на гитаре?
– удивился Владимир.
– Не только...
– усмехнулся Вахтанг, - я ведь консерваторию кончил...
– Ого!
– выпучил глаза Жерар.
– Консерваторию? Даниэль, как ты думаешь, сколько еще талантов спрятано в этом грузине?
– Затрудняюсь даже предположить, - улыбнулся Даниэль.
– Я сейчас,-Вахтанг направился к столику, за которым сидели русские офицеры.
– По моему, он это делает зря, - нахмурился Владимир.
– Господа... мой товарищ...
– на ломанном русском проговорил Вахтанг, подойдя к столику, - он немного поет по-русски... Можно вашу гитару? Две минуты?
Русские сначала настороженно посмотрели на него, потом капитан улыбнулся, сказал:
– Василий, дай ему гитару.
Василий тоже улыбнулся, снял с плеча гитару, протянул Вахтангу.
– Спасибо, - улыбнулся тоже Вахтанг.
– Виват! Победа! Он вернулся к столику, присел и взглянул на Владимира:
– Попробуем на троих. Я тоже знаю "Калитку", - он опытной рукой провел по струнам, взял аккорд.
– Пошли!
– Владимир решительно встал.
– Только голос у меня так... для компании...
– Ничего, дорогой, ничего...
Они направились к эстраде.
– Прошу прощения, фройлен, мы готовы спеть с вами "Калитку", - сказал Владимир
Певица сделала знак рукой оркестру и музыканты умолкли. Стало тихо, и в этой тишине начали мелодично звучать переборы гитарных струн, и певица первая начала негромко:
– Отвори поскорее калитку...
Вторым вступил Вахтанг. Чуть хрипловатым голосом, с сильным акцентом, но голосом сочным и глубоким. Третьим присоединился Владимир. Зал начал невольно прислушиваться к голосам певицы, Владимира и Вахтанга. Играл он мастерски, гитара плакала и волновалась, и голоса двоих мужчин вселяли в души тревогу и надежду...
Когда они замолкли, ресторан взорвался аплодисментами, и больше всех старались Жерар и Даниэль.
– Когда вы кончаете работу, фройлен?
– спросил Владимир.
– К сожалению, я сегодня занята, - с извиняющейся улыбкой ответила певица.
Подлетел официант с корзиной цветов, отдал ее Владимиру, а тот, в свою очередь, протянул цветы певице.
– О-о, - улыбнулась она, - вы очень добры!
Владимир запихнул в корзину пачку денег, отчего у певицы глаза стали вдвое больше. И вдруг Вахтанг легко вспрыгнул на эстраду и сделал повелительный жест оркестру, приказывавший молчать.
И заиграл. И запел по-грузински... Это был плач по родине, это была раненая надежда на встречу с ней, это были любовь и страдание. Гортанный голос легко взбирался в самую высь нот и вдруг обрушивался вниз... и оборвался на глубокой, торжествующей ноте...
Никто в зале не понял языка, но вновь взорвались аплодисменты. Вахтанг поцеловал руку у певицы, спрыгнул с эстрады и пошел к столику с русскими офицерами. Вернул гитару
– Большое спасибо...
– Слушай, ты ведь грузин, а?
– спросил капитан.
– Ты понимаешь по-грузински?
– спросил Вахтанг.
– Нет. Но у нас в роте был грузин, часто пел... А почему ты...
– он недоговорил, но Вахтанг понял смысл вопроса.
– Я из концлагеря, - Вахтанг присел за столик, - совсем недавно. Нас освободили американцы.
– Документы есть?
– поинтересовался капитан.
– Н-нет... Мы ушли на свободу и все... Вот думаю пойти в вашу комендатуру...
– Без документа?
– усмехнулся капитан.
– А может, ты власовец? Или из националистического батальона? Чем докажешь?