Вер, Медведь и Омела
Шрифт:
— Если ты хочешь чтобы я тебя связал, то все что тебе нужно это лишь попросить, детка. — Он отпустил мой затылок, чтобы обхватить бедра. Он удерживал меня на месте, погружаясь в меня, а его пальцы теребили мои соски.
Моя грудь подпрыгивала, а я двигалась с каждым его толчком, несмотря на железную хватку.
— Я не попрошу, — бросила эти слова ему.
— Хочешь поспорить? — Он удвоил свои усилия, поглаживая мой клитор в сочетании с забиванием в мою киску.
Я закричала, беспомощно растворяясь в нем, прижимающимся
Его мягкое ворчание распространилось, когда он наклонился ко мне.
— Просто скажи это, детка.
— Нет, — мое дыхание было быстрым, но я не прекращала вызов. Он знал это; мы оба знали. Мне не нужно было произносить это вслух.
Он оставил мой клитор, полностью выпуская меня. Его член двигался в и из меня, но больше не было того физического контакта между нами.
— Если ты просто используешь меня, то бери все что хочешь, но не ожидай ничего другого.
Обернувшись через плечо, я взглянула на него. Я любила и ненавидела его в этот момент.
Его взгляд был не менее интенсивным. Его руки были гладкими у нижней части моего живота, где он лихорадочно водил ими.
— Просто скажи это. Я обещаю, ты почувствуешь еще лучше. — Он усмехнулся, а его глаза сверкали озорством.
Отведя взгляд от него, я нахмурилась, но с каждым маленьким взрывом удовольствия, зная, что это может быть еще лучше, гораздо лучше, я начала сдаваться. Я ухватилась за матрас, но это не то же самое. Уже, я скучала по его теплу, я жаждала почувствовать его твердость против моей мягкости. Проглотив свою гордость, я капитулировала.
— Хорошо. Я твоя.
Он обхватил мои бедра, но не сделал ничего другого.
— Скажи это снова.
— Я твоя, — выдавила я из себя, а мое раздражение заставило меня звучать как медведь в отношениях.
Он прижался к моей спине еще раз, вызывая дрожь по мне. Прижав губы к моей плоти, он поцеловал и всосал плоть на моем плече, а его рука скользнула к моей киске.
Я закричала, но удовольствие раскололо меня, когда он погладил мой клитор одним пальцем, а другими потер мою щелочку. Это было тройное нападение на мои точки, когда он нажал.
Быстрее и быстрее, его пальцы зеркально повторяли темпы его члена, выстреливая в и из меня, ударяя по каждому чувствительному месту, а затем отстраняясь и снова возвращаясь ко мне. Выше и выше, сильнее и сильнее, он почти довел меня до пика, к краю блаженства. Он наигрывал на мне как на инструменте, зная как играть. Он, казалось, знал точно что делать, как именно доставить мне удовольствие, как именно вырисовать каждую капельку наслаждения на мне.
Пока удовольствие не придавалось нагнетанию внутри меня, оно выстраивалось и выстраивалось пока он продолжал дразнить меня.
Пока я не могла взять больше.
Пока не распалась на части в его руках,
Мои конечности дрожали от интенсивности моего освобождения. Волна за волной удовольствия разбивалась об меня.
Он не унимался. Он продолжал входить в меня, неуклонно лаская мой клитор, пока я конвульсивно сжималась вокруг него, а резкие крики срывались с моих губ, пока он не поймал меня руками, удерживая от падения.
Еще пару толчков и он зарычав излил свое горячее семя, казалось, клеймя мое чрево. Вся я растаяла в его власти, когда он лениво вышел из моей киски, отправляя свежие приступы удовольствия пробегать через меня. Он опрокинулся рядом со мной, так и оставаясь неподвижным.
На душе потеплело. Он не сдался. Чтобы я не сделала, он не отказался от меня, от нас. Волк, медведь или человек, это был тот, кого ты бы никогда не хотела потерять. Не каждый будет бороться за меня, как сделал это сегодня Мак. Никто не командовал мной: сердцем, телом и душой, как это сделал он.
Джейк был прав. Это самый лучший подарок на Рождество.
Уложив мои руки поверх его на моей талии, я прижалась к нему.
— Я твоя, Мак.
Он расслабился глубже во мне. Улыбнулся у моей плоти.
— И я твой, детка.
— Боже, помоги мне, — я хихикнула, не в состоянии удержаться от поддразнивания.
— Думаю это я, тот кто должен это сказать, — он прикусил мое плечо играя, завлекая мою волчицу.
— Нет, ты должен сказать «Счастливого Рождества, Эмбер. Я люблю тебя», — я пошевелила задницей против него.
Внезапно, он опрокинул меня на кровать. Приземлившись на спину, он набросился на меня, осторожно, чтобы удержать свой вес. Он смотрел в мои глубины, а теплота и обожание отражались в его собственных.
— Счастливого Рождества, Эмбер. Я люблю тебя, — весь юмор исчез и все что осталось — это искренность.
Я выдохнула, в восторге от него. Он знал когда надавить, а когда побаловать. Даже не знаю, как он узнавал.
— Счастливого Рождества, Мак. — Я прижала свою руку к его сердцу, которое билось сильнее, чем у любого человеческого самца. — Я люблю тебя.
— Достаточно, чтобы приготовить мне завтрак? — Он выгнул бровь. — Я действительно нагулял аппетит. — Он поиграл бровями, а его задиристость возвратилась, когда он осмотрел мои изгибы.
Я ударила его в плечо.
— Это ты должен делать мне завтрак. Ты тот кто устроил это похищение с закрыванием нас, — хмыкнула я.
— Я должен был сделать что-то, детка, — его глаза потемнели, когда его взгляд путешествовал по моему телу. Медовые бороздки промелькнули как молния в его зрачках, когда он встретил мой взгляд.
Решив сэкономить нам обоим кучу времени и упорства, я призвала к компромиссу.
— Ладно. Давай приготовим вместе.
— Идет, — он зарылся носом в сгиб моей шеи, вдыхая мой запах.