Верь мне, Есения
Шрифт:
— А теперь что изменилось? — в точности копирую его мимику. — Я все та же девочка, на которую охотятся каранты. И мне некогда с тобой тут выяснять отношения. Мне нужно в библиотеку.
Задираю вверх подбородок и обхожу слегка опешившего парня. Время не ждет, у меня подруга больна, и нокарпус не исследованный. А с делами сердечными и потом можно разобраться.
— Даже не спрашиваю, для чего тебе туда понадобилось в такую пору, — пристраивается рядом Кейн. — Но нам в другую сторону.
— Тебе, может, и в другую. А мне аккурат сюда, — не могу скрыть едкие нотки в голосе. Тоже мне, командир
— В первую очередь тебе в другую. Если, конечно, ты не хочешь попасться патрулю, — Кейн осторожно берет меня за плечи и разворачивает в нужном направлении. — А я так, за компанию. Ну, и проследить, чтоб ты глупостей не натворила.
Недоумение так и светится в моем взгляде. А еще много ласковых и не очень слов…
— Я знаю тайный ход, которым можно незаметно пройти в здание академии, — поспешно объясняет парень, продолжая увлекать меня за собой. — А через главный и боковой нам никак не пробраться. Там стража.
— Зачем так тщательно охранять ААМ? — изумляюсь, но послушно топаю по указанной парнем дороге.
— Затем, что не все довольны тем фактом, что студентов закрыли на карантин, — сверкает в темноте глазами Ашкай.
Минут пять мы молча шагаем по центральной улице, а затем сворачиваем в боковой переулок. Он настолько узкий, что идти приходится, дотрагиваясь друг до друга плечами.
— Откуда у тебя перстень, который ты мне подарил? — наконец, осмеливаюсь задать терзающий меня вопрос. Тайна моего происхождения ни на секунду не отпускает меня, и кольцо, болтающееся за пазухой, не позволяет мне об этом забыть.
— От родителей. Это была наша фамильная реликвия, — чуть охрипшим от эмоций голосом отвечает Кейн. Его ладони невольно сжимаются в кулаки, и он поспешно прячет их в глубокие карманы куртки.
— Почему была? — недоумеваю.
— Потому, что фамильные реликвии предполагают наличие этой самой фамилии. А ее больше нет, — пожимает плечами парень. И хоть весь его вид демонстрирует показную невозмутимость, я чувствую как ему больно. Мы снова сворачиваем и оказываемся в каком-то дворе, который со всех сторон окружили маленькие одноэтажные домишки. — Нам сюда.
Если б Ашкай не указал на небольшую деревянную дверцу заброшенного погреба возле покинутого дома, я бы прошла мимо, приняв этот самый погреб за покрытый травой холм.
Дубовая дверь, натужно скрипнув, медленно отворяется, темное нутро ледника, пахнув затхлостью и холодом, щерит передо мной грубые каменные ступени, ведущие куда-то вниз.
— Идем, — берет меня за руку Кейн и, засветив небольшой фонарь, начинает спускаться вниз.
Я успеваю насчитать ступеней двадцать, не больше, и мы уже стоим на полу этого самого погреба. Миновав множественные полки и стеллажи для запасов и консервации, мы снова оказываемся перед дверью. Немного повозившись с отмычками, мой спутник ее открывает, а у меня возникает отчетливое ощущение дежавю. Буквально несколько недель назад по похожему коридору мы ретировались от компании чучел.
— Сколько же подземных ходов под академией? — задумчиво изрекаю, вслушиваясь в эхо, гуляющее пустынными галереями.
— Много, — лаконично отвечает Кейн. — И очень скоро они нам понадобятся.
— Для чего? — моментально вскидываюсь, нащупав интересную и важную тему.
— Для того чтоб вывести студентов в безопасное место, — заявляет Кейн. — Я чувствую, что-то затевается. Что-то очень серьезное. И я не уверен, нужны ли им живые свидетели их злодеяний.
От его тона по коже пробегают мурашки. Я и так знала, что ситуация весьма серьезна, но теперь дело приобретает новый оборот, и этот оборот отчетливо попахивает не только шантажом, но чем-то более серьезным. Тем, о чем я даже думать боюсь.
Петляя, узкий коридор выводит нас к еще одной двери, открыв которую, мы оказываемся в служебном помещении библиотеки ААМа.
— Быстро ищи все, что тебе нужно, — шепчет мне на ухо Кейн и мягко подталкивает в зал. — Обход будет через полчаса и нас, естественно, не должны тут видеть.
На счастье библиотеку я знаю, как свои пять пальцев. За то недолгое время, что я здесь учусь, я в ней провела не меньше часов, чем в родном общежитии.
Отдел ботаники едва ли не первый в зале, а энциклопедии находятся на нижних полках. Быстро нахожу том на нужную букву и, вытащив его из общего ряда, раскладываю на коленях. Палец пробегает по перечню растений: новата… нодиус… нозук… нокарпус. Вот! Нашла! Да тут целых шесть страниц мелким почерком!
Углубляюсь в чтение, краем глаза заметив, что Кейн, пристроившись возле входной двери в библиотеку, напряженно прислушивается к звукам, доносящимся из коридора.
Отлично. Теперь нас врасплох точно не застанут.
Снова возвращаюсь к чтению, но, пробежав глазами пару страниц, изумленно останавливаюсь. Ничего не понимаю… При чем здесь это?
Глава 59
Нокарпус поразительное и весьма полезное растение. Его корни можно использовать в пищу, мясистые листья могут дать достаточно сока, чтобы напоить человека, страдающего от жажды, а кашица из этих самых листьев лечит язвы уникальной тропической болезни под названием ульца. Ульцой этой болеют исключительно жители жарких стран, даже не так… болели, но лет этак триста назад. Многие уже и не помнят такого.
И зачем же отец Юлалии нам дал намек на лекарство от ульцы? Или мы просто увидели подсказку там, где ее и в помине не было? Закусываю губу и в отчаяние прислоняюсь лбом к раскрытой книге. И что теперь делать?
— Сеня! Ты уже все посмотрела? — тихо окликает меня Кейн, настороженно замерев у входа.
И я уже хочу ответить утвердительно, объявив, что может топать домой, но в последний момент меня словно что-то останавливает. Я кладу на место энциклопедию по ботанике и, попросив подождать еще минутку, спешу к стеллажу с книгами по медицине.
Ульцу нахожу быстро — симптомы, описание, лечение… Как правило, болезнь лечили антисептиками, хорошим питанием, прогулками на свежем воздухе и купанием в морской воде. Вероятность излечения достигала около пятидесяти процентов, то бишь — повезет или нет. Но местные аборигены, страдающие на ульцу много столетий подряд успешно применяли для ее лечения нокарпус, который растет там обильно и неудержимо, изобилуя на обогащенной перегноем почве и влажном климате. Язвы ульцы и, правда напоминают лисму, отдаленно и весьма смутно. Но…