Вера и Мера
Шрифт:
На наш взгляд, исторически реальное православие — предел двойственности морально-этических стандартов, дальше которого идти просто некуда… И дело обстояло не лучше до 1917 г., за что иерархия и поплатилась. Именно по этой причине А.К.Толстой (один из козьма-прутковцев) писал: «Нет ничего слюнявее и плюгавее русского безбожия и православия» [37]. Эту слюняво-плюгавую традицию продолжил и Н.С.Михалков, начав новый год телепрограммой “Русский стандарт”.
Но не все идиоты даже из числа тех, кого выпускают в радио— и телеэфир. В передаче был показан торт с надписью “Русский стандарт”. И на вопрос Н.С.Михалкова, чего в нём не хватает? — ответ был исчерпывающе прост: “Чувства меры” [38]. И этот ответ позволяет
И если вам не нравится такая точка зрения, всё же будьте честны и обратитесь к Корану: покажите в нём объективное присутствие сатанизма и определитесь в том, что в Библии осталось от истинных Откровений, а что привнесено в неё отсебятиной осатаневших властолюбцев, дабы не называть мерзость “Священным Писанием”. Эпоха лицемерия завершается. Жизнь ведёт к тому, что уже было явлено при жизни апостолов (Деяния, гл. 5:1 — 11): соврал, явил лицемерие; в предопределённые Свыше контрольные сроки не одумался, не покаялся — умер.
Истинная Мhра — законы бытия Объективной реальности — едина для всех и в ней осуществляется Божий промысел, который, чтобы быть человеком, а не человекообразным, должно понимать нелицемерно по совести каждому, даже не имея под руками действительно священных писаний.
12 — 14 января 1999 г.
Часть II. Единство смысла Вhры и Мhры — либо “таинства”, как покров для лицемерия
Начнём с внесения понятийной определённости. Веры бывают разные, но не в том смысле, который известен из пословицы «Бог один, а веры разные», а совсем в ином: может быть вера в Бога; а может быть вера Богу-Личности, как Всеобъемлющей личности, обладающей полнотой и совершенством без изъянов. Текстуально разница между обеими верами невелика: «вера в Бога», «вера Богу» — не всё ли равно? — не каждый обратит внимание на грамматические различия и отождествит одно с другим вопреки тому, что жизненно объективно это — две взаимоисключающие веры, хотя сказанное покажется многим парадоксальным: как одно может существовать без другого?
Но жизненно реально вера в Бога — порождение неверия Богу. И это не парадокс, и не игра словами.
Мнение о существовании Бога, как и противоположное по смыслу мнение о Его несуществовании — не предмет веры, в том смысле, что к предмету веры относятся все мнения, содержание которых не удается проверить экспериментально или доказать их логически на основе выявленных общих и частных законов бытия Объективной реальности.
Что касается доказательств бытия Бога, то не следует искать их в наследии И.Канта или кого-то еще из философов и богословов, физиков теоретиков и физиков экспериментаторов. Следует обращаться непосредственно к Богу, сообразуясь с представлениями о том, что является нормальной этикой в отношениях двух субъектов, обладающих свободой воли и разумом, ибо невозможно получить ответ от того, кто объективно не существует; если же один субъект обращается к другому с уважением и, сообразуясь со своими представлениями о нормальной этике, то второму субъекту неэтично отвергнуть первого, по крайней мере, при его первом обращении к себе, и до тех пор, пока они не выработают признаваемую ими обоими этику взаимного общения.
Но “обработка результатов” такого “эксперимента” действительно невозможна, если стоять на общих методологических позициях позитивистской науки, где критерии объективности основаны на многократной повторяемости результатов одного и того же эксперимента и статистической обработке полученной в его ходе базы данных. Это касается как обработки результатов физических экспериментов, так и обработки результатов экспериментов в области парапсихологии (телепатия, ясновидение, телекинез и т.п.)
Объяснение этой несостоятельности методов науки в решении принципиального вопроса религии лежит в области этики: если обращение исходит от разумного, то и ответ Всевышнего разума будет обращен адресно к разуму вопрошающего. Если разум вопрошающего “экспериментатора” отказывает Богу в Его праве на разумный ответ, сообразующийся с личностным развитием вопрошающего,
Жизненные обстоятельства изменяются в соответствии со смыслом молитв, если человек, (первоначально гипотетически предположив как объективную данность Божье бытие) и поверив Богу как личности, признавая за Ним право обращаться и к нему самому через его совесть, через других людей и на «Языке» жизненных обстоятельств, знаменующих смысл, сам отвечает Богу своими помыслами и делами в жизни, когда Бог обращается к нему.
Отрицание доказательств в таковом их качестве обусловлено не их объективным отсутствием, а нравственно-этической неприемлемостью их смысла для субъекта, которому они предъявлены к осмыслению.
То есть реальные доказательства бытия Божия вполне отвечают критериям практической проверки гипотетических предположений, выдвинутым атеистами в философии диалектического материализма.
Но получение такого рода доказательств — не эксперимент, по завершении которого что-то можно зачеркнуть в научных трактатах, вписать в них что-то новое, после чего продолжать жить по-прежнему. Это обретение возможности войти в качественно иной образ жизни, который по латыни называется «религией» и представляет собой обоюдосторонне направленную осмысленную связь двух личностей. Хотя от этой возможности и можно отказаться, поскольку Бог не насилует никого даже истиной, но к прежнему образу жизни вернуться всё равно не удастся: после совершенного индивидом отказа от религиозной жизни его не будут больше Свыше оберегать ото всего, от чего его защищали прежде, чем он предпринял попытку выяснить ответ на вопрос «есть ли Бог?» и получил ответ: «Есть…».
Соответственно вера в Бога возникает, если в душе человека нет места вере Богу как наилучшей из личностей в Объективной реальности, но необходимо объяснить то, что выходит за пределы собственного мировосприятия и освоенного знания. В этом случае личностная религия — обоюдосторонне направленная связь личностей индивида и Бога — разрывается, но имевший место свой или чужой религиозный опыт порождает веру в Бога, а религия — как качественно своеобразный образ жизни — подменяется противостоящей Жизни обрядностью церемониальной магии на основе устных и письменных преданий об имевшем место в прошлом реальном или мнимом религиозном опыте.
Выявив это различие двух качественно разных вер, сравним разные мировоззрения с точки зрения верующего Богу, но неверующего в Бога. Чтобы показать, как одни и те же события в жизни понимаются взаимоисключающе с точки зрения веры Богу и с точки зрения иных вер, рассмотрим, что пишут выразители каждой из них.
Неверие в Бога и неверие Богу, помноженные на собственную беззаботность и бессмысленное отношение к Жизни, выразил некто под псевдонимом Валерий Чумакофф в журнале “Огонёк”, № 5, 1999 г., опубликовав статью “СЛУЧАЙНОСТЬ КАК НЕПОЗНАННАЯ БОГОМ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ [39]. Если на вас упал кирпич, может быть, это кому-нибудь нужно?”
Сопоставим с этим агностицизмом [40] и мнение А.С.Пушкина по вопросу о закономерности и целенаправленности “случайности”:
«Провидение не алгебра. Ум ч„еловеческий“, по простонародному выражению, не пророк, а угадчик, он видит общий ход вещей и может выводить из оного глубокие предположения, часто оправданные временем, но невозможно ему предвидеть случая — мощного мгновенного орудия Провидения [41]».