Вера и власть
Шрифт:
Кто-то толкнул ее так, что она чуть не перелетела через спинку и с трудом удержалась. К ней прижималась какая-то женщина — ее влажная одежда касалась руки Фиэрин, и разило застарелым потом. Фиэрин отвернулась в другую сторону и тут же вдохнула пряные запахи чьей-то недавней трапезы.
Фиэрин стиснула зубы, борясь с тошнотой и диким желанием пробиться к выходу.
Она не смела ни шевелиться, ни даже дышать. На Аресе уже случались драки из-за нетерпимости Дулу к давке, и были смертные случаи.
Еще четыре остановки,
Держись. Держись.
И она держалась все эти остановки, хотя давление толпы еще усилилось и ее больно прижали боком к спинке сиденья. Только втянула в себя воздух — и напрасно, потому что ее сразу одолело удушье. «Здесь же дышать нечем!» — вопило все ее естество, вопреки доводам мозга.
Когда капсула остановилась снова, Фиэрин закричала:
— Выхожу!..
Она не успела устыдиться своего визгливого голоса: люди вокруг раздались и выдавили ее наружу, как содержимое пищевого тюбика.
Капсула сразу отошла, и Фиэрин врезалась в очередь ожидающих. Их тихие, музыкальные голоса привели ее в чувство — почти все здесь были Дулу. Двое-трое даже показались ей знакомыми, но отвели глаза, видя ее в столь плачевном состоянии.
Повинуясь импульсу, Фиэрин бросилась бежать и остановилась только в каком-то парке, перед недавно построенной Галереей Шепотов.
Медленно вдыхая свежий воздух, Фиэрин прошла прямо к скромному входу. Плющ и деревья полностью скрывали изящное здание из цветного стекла и зеленовато-серого сплава.
Она вошла, и прохладный воздух омыл ее разгоряченное лицо. Прислонившись к увитой плющом стене, она заставила себя дышать спокойно. Тианьги веяло успокоительными ароматами нижнесторонней ранней весны: дождем, лугом, облаками и распускающимися цветами.
И простором. Казалось, что она, снова выйдя наружу, увидит перед собой бескрайние горизонты планеты, а не замкнутые кривые линии онейла.
Тихий шепот позади побудил ее двинуться с места, и она свернула наугад на одну из дорожек, но та скоро уперлась в зеркало.
Фиэрин опешила, увидев свои растрепанные волосы, искаженное стрессом лицо и помятое платье. Взяв себя в руки, она выпрямила спину, распустила волосы, собрала их в прическу, вытерла ладони о корсаж и снова оглядела себя. С помятым зеленым платьем ничего уже не поделаешь, но серые глаза утратили свое дикое выражение, темные волосы лежали аккуратно, и смуглая кожа разгладилась.
Она отвернулась, и другое зеркало встретило ее светлыми бликами; с третьей стороны стена воды падала ниже ее ног. Свет, стекло, зеркала, мягкие перистые ветки висячих, оплетающих все растений вели ее в глубину лабиринта.
И всюду звучали голоса, идущие непонятно откуда. Вскоре Фиэрин перестала понимать, где на стенах отражения, порой умноженные хитроумными зеркалами, а где другие посетители, видные ей сквозь стекло. Снова повинуясь импульсу, она села на скамейку под цветущим деревом и прислонилась головой к мшистому стволу.
Импульс... Теперь она снова владела собой и могла разобраться в лабиринте собственных ощущений. Импульс? С каких это пор она стала действовать не подумав?
Да еще теперь, когда опасность подстерегает ее во сне и наяву... Недавняя паника вернулась, но Фиэрин сжала руки и поборола ее.
Действительно ли это импульс? Я с самого детства не действовала необдуманно — почему же теперь начала? Не раскинул ли кто-то незримый невод, чтобы привлечь ее сюда?
Мимо, шурша сандалиями, прошел один человек, потом другой. Фиэрин их не видела, но миг спустя на стеклянную стену легли цветные блики, и в зеркалах что-то отразилось.
— ...просто ужасна, — произнес женский голос непонятно откуда. — Кажется, она искренне верит, что интерес Джареда к ней продлится после прибытия курьера с Мориги.
Мужской голос язвительно ответил:
— Не печально ли, что кто-то еще пытается удержать Джареда бан-Ронеску?
Чуть ближе зазвучал третий голос, критикующий вечер, данный накануне Архонеей Хуланна. Фиэрин тихонько перешла через мостик над быстрым голубым ручьем, отвела нависшие ветки и снова уперлась в зеркала.
— ...Если новый Панарх захочет жениться...
— Забавно было бы посмотреть.
Прохладный лабиринт из стекла и зелени поглощал Фиэрин, угощая ее новыми обрывками сплетен. Однажды она даже забыла о своих проблемах и пошла следом за двумя молодыми людьми, говорившими о Тау. Но она свернула не в ту сторону, и голоса внезапно смолкли.
Затем в стекле отразились лица двух женщин.
Чистый ароматный воздух и падающий ровными углами свет возвращали покой и телу и уму.
Успокоившись окончательно, Фиэрин поняла, что уже не впервые видит одну из фигур, грациозную и чем-то знакомую. Заинтригованная — и напуганная, потому что в совпадения она верила не больше, чем в импульс, — Фиэрин попыталась последовать за ней, но разглядела только каштановые, искусно уложенные волосы и бледно-сиреневый шлейф платья.
Фиэрин отыскала один из пультов, неприметно расположенных вдоль дорожек, нажала на единственную клавишу и, ведомая голубым огоньком, вернулась к выходу.
Пора возвращаться на яхту Тау. Она и так запоздала — вдруг Фелтон уже ищет ее?
При этой мысли у нее вырвался нервный смешок. Как же плохо она владеет собой на самом деле!
Чей-то голос позади произнес:
— Я увижу вас на регате Масо сегодня вечером?
Фиэрин невольно вздрогнула, но заставила себя обернуться медленно, с безмятежным лицом.
— Леди Ваннис!
Ваннис Сефи-Картано была ниже ее ростом, но безупречная осанка придавала ей статности. Теплые карие глаза, затененные густыми ресницами, высокий гладкий лоб, чуть юмористически выгнутые брови, идеально изваянный рот — все дышало добротой.