Вера творит чудеса
Шрифт:
– Люсь, давай я вас провожу? Темно уже всё-таки? – переживала Вера, но получив недовольный и настырный кивок головой в ответ, почти успокоилась и вспомнила, что в деревне, наверное, действительно гораздо тише, чем в городе, даже ночью.
Дамы распрощались. Вера воротилась в кухню, чтобы убрать грязную посуду со стола, а Люся, взяв на руки Егорку, отправилась домой, в постель к мужу, который еще совсем недавно был чужим и принадлежал другой женщине.
Только Богу известно, как она переживала и страдала с того самого момента, как в их с Валерием мирной семейной жизни появился еще один человек. Людмила часто думала обо всей этой истории, несмотря на боль и обиду,
Эта молодая и смелая девушка прекрасно знала, что у Валерия есть жена и трое детей, которых необходимо содержать. Сама она живёт в городе, квартиру снимает.
«Может быть, надеялась, что он бросит нас, а дом оставит за собой?» – разговаривала про себя Люся, направляясь с Егоркой по тёмной улице в сторону своего жилья. – «Но каким бы Валерий ни был, так бы он с нами никогда не поступил. Он не бросил бы мальчишек на произвол судьбы даже в том случае, если бы Татьяна поставила перед ним такое условие».
Несмотря на то, что Люся постоянно старалась успокоить себя, чтобы не навредить изматывающими морально и физически мыслями не только своему здоровью, но и самочувствию будущего ребёнка, ей казалось, что Валерий был вынужден поступить так, а не иначе. Она, мальчики и её незапланированная беременность заставили мужа остаться в семье против его воли.
Она ложилась с ним рядом, крепко закрывала глаза, почти до боли, чтобы ни капельки света не попадало в её глаза, и чтобы она смогла заснуть как можно скорее. Она боялась этой тишины, когда всё в доме засыпало, а она лежала и продолжала накручивать себя, грызть изнутри, что не отпустила, что удержала, хотя она и предоставила ему, вроде, право выбора.
Они быстро добрались до родного дома, в который давным-давно ее привел Валерий. Она была тогда совсем молоденькой, стройненькой девушкой, с распахнутыми голубыми глазами, из которых лилась любовь к мужу и ко всему вокруг. Тогда она была счастлива. Она вышла замуж за мужчину, которого любила искренне. А он оказался не только любимым, но и хозяйственным, работящим, мечтающим о детях.
Валерий же никогда не был многословен, и только то обстоятельство, что он женился на Люсе и запланировал с ней троих детей, заставляло её верить в то, что муж её любит, потому что на словах он практически об этом не говорил. Но Люся не была тем человеком, что «развешивала уши» и преданно заглядывала бы в рот мужчине, который клялся ей в любви каждый день. Гораздо больше слов она ценила поступки, мир в их семье, наличие здоровеньких деток. А недостаток красивых слов и душистых цветов списывала на усталость Валерия и на его недогадливость. Людмила, спустив со своих рук сонного Егорку, поднялась на крыльцо и распахнула дверь в дом. На веранде горел свет, и она удивилась этому, ведь помнила, что, уходя, точно погасила его.
«Значит, муж еще не спит», – подумала она, и в тот самый момент ей навстречу вышел Валерий.
– Вы где так долго шатаетесь? – недовольно пробурчал он, – ребёнку давно спать пора.
– Он вздремнул немного. Мы к Вере ходили, – у неё сегодня день рождения был, – спокойно ответила Люся и посмотрела на мужа, который выглядел полусонным и уставшим. Волосы на его голове торчали в разные стороны, футболка неряшливо выглядывала из домашних штанов, коленки на которых были смешно вытянуты.
– Что, такая необходимость была тащиться куда-то ночью? – продолжал бубнить Валерий, но Людмила, кажется, игнорировала все его слова.
– Вера нас пригласила, и я решила пойти. Егорку прихватила
Каждый день она вставала и думала о том, что видела его в последний раз, в последний раз рядом с собой. Почему-то ей казалось, что скоро он уйдёт от них к Татьяне. Максимум, до чего он пробудет в этом доме, так это до рождения малышки. А потом соберет свои несколько штанов и рубашек и со спокойной совестью отправится на встречу к своей новой возлюбленной.
– Вообще-то я переживал, – ушла, непонятно куда, беременная, с маленьким ребёнком. Пацаны спят, соседи не в курсе, куда ты делась. Хоть бы Ирку предупредила, где тебя искать, – снова проворчал Валерий и нервно почесал рёбра справа.
– Не думала, что ты можешь переживать за нас, тем более за меня, – слегка улыбнувшись, устало ответила Люся и вошла в дом, дав понять мужу, что не настроена сейчас продолжать с ним разговор.
– В смысле? – не понимал муж и требовал продолжения начатой беседы.
– В смысле, что тебе, кроме меня, есть о ком беспокоиться. Разве, не так? – спросила Люся и внимательно посмотрела на мужа. Он скривился в странной улыбке, дав ей понять, что такой разговор ему абсолютно неприятен и не нужен.
– Что еще не так-то? Мы всё уже, кажется, обсудили. Я решил остаться здесь, пообещал, что никуда не денусь. Ты собираешься мне читать морали до самого последнего дня?! – раздражённо спросил Валерий, то ли от того, что ему самому были противны его поступки и слабости, то ли от того, что винил жену в искусственном сохранении их семьи.
– Ничего я не собираюсь. Просто думаю, на сколько тебя хватит, чтобы бороться со своими чувствами, – пояснила Людмила и направилась в детскую комнату, чтобы уложить Егора спать. Валерий тяжело вздохнул и промолчал, и даже Люся не знала, что скрывается за этим вздохом и молчанием.
Но в то, что он когда-нибудь забудет Татьяну и снова полюбит её, свою жену, она уже не верила. Об этом оставалось только мечтать.
Вера быстро навела порядок в кухне, потом расстелила на диване и плюхнулась на постель, чувствуя приятную усталость во всём теле. Она не стала гасить свет в коридорчике, так как побаивалась спать одна, в темноте, в чужом доме, где недавно находился покойник. Она мысленно прокрутила в голове все события, что произошли с ней в течение этого дня, потом прикрыла веки и улыбнулась, вспомнив забавные глазёнки Егора.
В голове шумел приятный алкогольный остаток, ноги согрелись под толстым одеялом, и Вера, погрузившись в тепло, как в вату, всеми руками и ногами, быстро провалилась в сон.
В каком-то тумане перед её глазами вдруг возник силуэт девочки. Это детское личико, впрочем, как и весь образ, были очень знакомы Вере. Сначала она не могла сообразить, кого же напоминает ей этот ребёнок, но потом поняла, что это… Машенька. Машенька, которая погибла вместе со своими родителями в жуткой аварии, и фотографию которой Вера недавно видела на кладбище. Девочка шёпотом обращалась к молодой женщине, только среди сказанных ею слов Вере удалось разобрать всего несколько. Она говорила что-то о дочери Олега, о том, что девочке нужна помощь, которую в силах оказать именно Вера. Далее она что-то произнесла про Люсю и про её будущего ребёнка. Вера в забытьи, не понимая толком, сон это или явь, пыталась разобрать смысл данного монолога, жадно цепляясь за каждое словечко. Но с каждой секундой голос Машеньки становился всё тише и тише, словно она куда-то улетала.