Вера творит чудеса

Лис Настасья

– Так, вроде, не было у него никакой родни. Были совсем дальние, что приезжали пару раз за всю жизнь, – сомневалась дама, выпячивая при каждом слове свои «сливовые» губы.

– Я и есть та самая родня, которая приезжала к нему два раза. Только это было давно, еще в детстве. Мы с мамой его навещали.

– Да, ладно?! Верка, ты что ли?! – вдруг воскликнула продавщица, превратившись из грубой собеседницы в милую и приветливую женщину.

– Я, – удивилась Вера, пытаясь достать из своей памяти знакомый образ. – Маша?

– Ну, – Маша! Помнишь меня? Мы еще

с тобой за коровами ходили, помнишь? В клуб ходили на фильм и покупали билеты только на места в первом ряду. Помнишь?!

– Помню, – улыбнулась женщина, еще не веря в то, что милая девочка Маша выросла и стала такой мало приятной продавщицей, с облупившимся чёрным лаком на ногтях и тонкими «сливовыми» губами.

– Так, ты где остановилась-то? У «Митрича»? А, что, решила приехать, просто на похороны или вообще? Что, жизнь в Москве, поди, не такой уж и сахар? – осыпала вопросами свою подругу детства любопытная Маша.

– Да, остановилась у дяди. Изначально ехала, чтобы попрощаться с ним, но не успела. Оказалось, что его уже похоронили. Жизнь в Москве, как и везде, – и чёрные полосы, и белые, – всего хватает. Приехала, думаю, ненадолго. Сначала собиралась уехать сразу, а теперь, вроде как, появились некоторые дела, так что придётся задержаться, – мутновато ответила Вера, надеясь, что Машка не станет лезть ей в душу со своими расспросами.

Бабульки, кажется, уже уснувшие в конфетном ряду, так как абсолютно не шевелились и не издавали никаких звуков, снова стали перешёптываться, и до Веры донеслось несколько обрывистых фраз: мол, «кому она тут нужна», «дела у неё», «приехала, когда дядьку уже похоронили, чтобы дом к рукам прибрать». Вера снова вспомнила слова бойкой Люськи и постаралась не обращать никакого внимания на пожилых дам, обсуждавших её жизнь, о которой не имели ни малейшего представления.

– Вишь ты, какая деловая! Дела у неё здесь появились? А, что раньше-то они не появились, когда Митрич жив был? – напустилась, было, на Веру грубоватая Машка, – хотя, дело твоё, твоя жизнь, – закончила она и сунула бывшей подружке пакет с шоколадными сладостями.

Вера, почти не глядя ни на Машку, ни на дам у конфетной витрины, быстро рассчиталась и направилась уже, было, к двери, как женщина за прилавком снова её остановила.

– Так ты одна приехала или как? – нетерпеливо спросила та, видимо, побаиваясь, что Вера ответит отрицательно, мол, приехала не одна, а с любимым мужем и с парочкой миленьких деток.

– Да, одна, – тихо ответила Вера, совсем недавно лишившаяся всей своей семьи из мужа и возможного ребёнка.

– А семью, что, оставила без присмотра? – не отставала женщина. – Смотри, симпатичного москвича быстро бабы-то переманят к себе, и клювом не успеешь щёлкнуть. Там, поди, не ты одна такая красавица распрекрасная?! – смаковала свои замечания Машка и, кажется, получала от этого истинное наслаждение.

Вера, молча, направилась к двери, не желая продолжать этот никчёмный и неприятный для неё разговор с человеком, который давно стал ей абсолютно посторонним.

«И, куда только подевалась эта милая девочка

Маша из детства? Откуда столько злости и ненависти, ведь я ничего ей плохого не сделала?» – крутилось в голове у Веры всё время, пока она добиралась до дома.

На улице стало еще серее и тоскливее за те двадцать минут, что девушка провела в магазинчике. Прохладный, еще не совсем летний, ветерок обдувал её приоткрытые руки, нагло проникая под лёгкое платье и выпуская отдельные локоны волос из собранной на скорую руку причёски.

Незаметно быстро Вера оказалась уже во дворе дома, где целый день наводила чистоту. На крыльце раздался какой-то шорох, потом шушуканье, и девушка приметила две знакомые фигуры. Одна была повыше, а вторая совсем маленькая, но шустрая, всё время прыгавшая вокруг первой.

– Люся! Егорка! Как здорово, что вы пришли! Я очень рада. Уж стала переживать, что снова буду отмечать свой день рождения в полном одиночестве.

– Ну, здрасьте Вам! – громко возмутилась Люська, – я же пообещала, что приду, вот и пришла. Правда, кавалера пришлось с собой захватить, – никак не хотел укладываться спать, не попрощавшись с тётей Верой.

– Ты мой хороший! Егорушка, я по тебе уже успела соскучиться, – заулыбалась именинница, и из её головы уже почти совсем выветрился неприятный и странный образ бывшей подруги Маши. – Кавалер что надо, – самый лучший, – добавила она и с довольным видом поспешила открыть дверь, чтобы провести в дом долгожданных гостей.

– О! Так у тебя здесь, прям, не просто чистота, а супер-чистота! Когда это ты умудрилась навести здесь такую красоту?! Егорка, ты глянь: окна блестят, полы начищены, мебель сверкает, и вокруг ни единого намёка на грязь, – кажется, не верила своим глазам Люська, приодевшаяся по случаю Вериного Дня рождения в симпатичное белое платьице с голубыми васильками.

– Да, старалась, чтобы успеть к вашему приходу, – улыбаясь, ответила Вера, – не могла же я такого красавца принимать в неубранной и пыльной комнате.

Обе женщины дружно рассмеялись и расположились на диване, которому Вера тоже придала надлежащий вид.

– Как, в магазин успела? Машка тебя нормально приняла или наговорила лишнего? Она у нас змея еще та! Посторонних не любит, – поинтересовалась Люська, словно почувствовав поугасшее настроение именинницы.

– Да, так себе приняла. Не очень приятный разговор у нас получился, хотя мы и вспомнили друг друга. Представляешь, оказывается, мы с ней дружили в детстве, когда я приезжала к дядьке на летние каникулы?

– И, что, вместо того, чтобы порадоваться встрече, она наговорила тебе всяких гадостей?! Вот змеюка! – завозмущалась Люська, смешно вылупив на Веру свои небольшие серые глаза. – Но ты на неё, это, Вер, сильно внимания не обращай. Обиженная она и Богом, и жизнью. Вот поэтому и злющая на всех, кто немного лучше живёт, так как сама несчастна, и удача, похоже, совсем не спешит замаячить на её горизонте.

– А что с ней случилось? – искренне запереживала девушка за бывшую подругу, несмотря на то, что та оказала ей совсем не радушный приём.