Шрифт:
«Может, это из-за меня», – сказал Пол – «Может, это из-за того, что я курю. А может, у меня, понимаешь, семь этих, как их там, на это самое. Сперматозоидов на эякуляцию».
Они оба уставились на застывшее мерцающее изображение на экране телевизора и стали смотреть старый фильм Престона Стережес, который Пол записал на Рождество и смотрели его до тех пор, пока Сара не пошла в туалет и не обнаружила, что у нее начались месячные.
«Ну
«Я и собираюсь это сделать. А еще я собираюсь класть замороженный горох в трусы перед тем, как идти спать. Может, это поможет. Наверняка есть что-то, что и ты тоже можешь делать».
«Например?»
«Ну, я не знаю», – всегда выходило, что во всем виноват он, и чувство вины раздражало его. – «Откажись от спиртного. Прекрати эту свою глупую вегетарианскую моду. И еще я считаю, что ты слишком быстро встаешь после этого. Ты все время идешь в туалет или за стаканом воды или хочешь включить автоответчик. Ничего удивительного, что там ничего не остается».
Сара посмотрела на него, покачала головой и усмехнулась: «Это смешно».
Кассета закончилась, выключился видеомагнитофон, и, как по мановению ужасной современной волшебной палочки, Барбара Станвик [1] превратилась в Джереми Бидл [2] . Он был в темных очках и с огромной накладной бородой. Он совал свой микрофон под нос кому-то, разглядывающему искореженный БМВ. Пол выключил телевизор с пульта.
1
Барбара Станвик – популярная американская актриса начала XX века.
2
Джереми Бидл – ведущий юмористических программ на Британском телевидении в конце XX века.
Он подумал, что Саре недостает более оптимистического взгляда на вещи. Вот уже два года они говорят о том, чтобы завести ребенка. Бесконечные разговоры, с кучей длинных придаточных предложений, начинающихся фразами типа «Может, после» или «Не сейчас, когда…». Потом у них был период, когда они играли в то, что они сами называли «Русской рулеткой», предохраняясь только в тех случаях, когда презервативы были под рукой.
Но эти их разговоры не шли ни в
Иногда после занятий любовью с Полом она представляла нижнюю часть своего тела, как компьютерную игру. Все ее сомнения были снарядами, которые она наводила на сперматозоиды, и их маленькие головки разлетались на мельчайшие кусочки.
Казалось, что они с Полом застряли: застряли в своей лондонской квартире, застряли в своем состоянии будем-или-не-будем заводить детей, застряли с одними и теми же друзьями, ресторанами, работами и делами и она не могла себе представить, что же может освободить их, продвинуть на новую ступень их совместной жизни. Она однажды что-то такое читала, что относилось, как ей казалось, к политике, но отлично описывало их затруднительное положение:
«Когда старое отмирает, а новое не рождается, появляется множество нездоровых симптомов». Ссоры и обиды сменяемые по-детски напряженными примирениями и легким флиртом, секс без предохранения, с последующим боязливым ожиданием ее месячных… у них есть все нездоровые симптомы, с которыми они могут справиться.
Несмотря на то, что это был субботний вечер, они рано легли. На улице февраль и в прогнозе сказали, что ночью будет дождь со снегом и сильный ветер; они лежали в кровати и прислушивались к стукам и свистам, доносящимся с улицы.
«По звуку кажется, что кто-то находится на крыше» – сказала Сара.
Пол думал о том же. Их квартира находилась на последнем этаже трех этажного дома, и они привыкли к скрипу черепицы где-то в метре над головой, но эти звуки были им не знакомы…
«Послушай», сказала Сара «Слышишь это? Это не ветер».
Конец ознакомительного фрагмента.