Верблюд
Шрифт:
Маленькие дети бросились собирать сладости, взрослые не отставали; даже знакомый диабетик, прикрываясь священной книгой, подобрал несколько конфет.
«Прекратить!» – вскричал ребе, водружая на седую голову кипу, сбитую чей-то ловкой рукой.
После окончания торжественной части всех пригласили в синагогальную столовую. Столы ломились от лёгких закусок, красного и белого вина. Старики довольно улыбались. Уважили.
– Рам, почему ты не остаешься? – спросила мама уже подзаконного сына.
– Мне пора.
– Сегодня вечером
– Менталиста?
Троюродная сестра пожала плечами.
….
На пропускном пункте я показал приглашение. Охранник поднял шлагбаум, путь в элитный посёлок свободен.
Примерно сто поколений назад здесь прогуливался амбициозный царь Ирод, чуть позже – жестокий ставленник Рима Понтий Пилат, а из более приличных людей – апостол Павел и рабби Акива.
Исподлобья, сквозь прорехи облаков, глядело уставшее солнце, готовое сдать пост бодрой луне.
Знойный воздух был наполнен ароматами разнообразных благовоний и запахом жареного на огне мяса. Повсюду раздавался смех детей, резвящихся на изумрудной лужайке.
Фотографы бросались на новых гостей, ослепляя вспышками-ракетницами.
Обнявшись с родственниками и родственниками родственников, я подошёл к барной стойке и попросил налить белого вина, так как приметил в огромной тарелке покрытую ломтиками лимона на вид сочную и аппетитную рыбу.
Взяв в нагрузку пару бутербродов с красной кошерной икрой, несколько пронзённых зубочистками истекающих маринадом тёмно-зелёных маслин, возлёг на скамеечке, облокотившись на украшенные восточными узорами подушки.
Если не хочешь, чтобы к тебе приставали с расспросами, нужно быть занятым и сосредоточенным.
Осматривая местность, я заметил молодого человека, лет двадцати трёх, в белой рубашке, который собрал вокруг себя народ и показывал какие-то трюки. Дети хлопали в ладоши и смеялись, а взрослые недоумённо улыбались и переглядывались.
Отложив тарелку, я подошёл к ним. Молодой человек, с непонятными по цвету, воспалёнными глазами, мельком взглянул на меня.
«Выкладывается парень».
Менталист быстро говорил, щёлкал пальцами, казалось, он превратился в сгусток энергии, огонь, готовый пожрать любую плоть.
– Ты когда-нибудь целовался? – спросил он у виновника торжества.
Мальчик утвердительно кивнул.
– Я могу знать имя этой девочки?
Даник на мгновение задумался:
– Исключено!
– Кто-нибудь может сказать, как её зовут? – допытывался Менталист.
– Никто не знает о ней, – ответил именинник.
– Вот тебе ручка и бумажка. Отойди на несколько шагов и напиши её имя, но так, чтобы никто не видел. Готово? Посмотри на меня, посчитай от одного до десяти, – Менталист внимательно, с прищуром, изучал мальчика.
– Последняя буква «р»? – спросил он.
Мальчик улыбнулся.
– Её зовут Тамар, она старше тебя на два года. Ты большой проказник. Покажи свою бумажку.
Малолетний
Все захлопали в ладоши, но я не хлопал, так как понял, что передо мной не фокусник, а самый настоящий телепат. Менталист попросил детей принести ему ложки и вилки.
Все разошлись.
Он снова посмотрел на меня.
– Странно, почему ты не ушёл вместе со всеми. Скептик? – спросил Менталист.
– Скорее, наоборот, – я не стал отводить взгляд.
Несколько секунд он сканировал меня. Я чувствовал вмешательство, как будто щупальца проникли в мой мозг и довольно бесцеремонно стали блуждать по его лабиринтам. Мне показалось, что зазвенели барабанные перепонки, туман обволакивал сознание. Сработал защитный механизм, меня накрыло «волной». Возвращались силы…
– Зачем? – тихо спросил он. – Я несу только позитив.
– Ты умеешь управлять людьми, можешь их мысли менять на свои. Не уверен, что это хорошо, – я продолжал смотреть в его глаза. Впрочем, Менталист уже оправился от удивления и его взгляд снова стал доброжелательным и чуть насмешливым.
– Хочешь, скажу тебе имя девочки, в которую ты в первый раз влюбился и до сих пор хранишь вкус её губ?
– Не уверен, что вспомню её имя, а её поцелуй был перекрыт тысячами других, – пошутил я.
– Наш мозг хранит всё, только нужно уметь выуживать информацию из его ячеек.
Я кивнул и сразу почувствовал, как у меня совсем иначе заработала голова: забурлила, нагрелась, насытилась кровью и активизировалась. Я вспомнил не только имя девочки, но исходивший от неё яблочный запах и сладковатый нежный вкус её губ. Отчётливо вспомнил увитую плющом беседку в пионерском лагере, наш почти взрослый разговор, её большие зелёные глаза и как она прикрыла веки, прежде чем поцеловать.
Мне казалось, я возвратился на машине времени на двадцать лет назад, в своё потерянное детство, где всё было в первый раз…
Я очнулся от голоса телепата, смотревшего на меня чуть выше переносицы.
– Ляда! Её звали Ляда!
– Да. Только у нас твёрдое «л». Лада. Её звали Лада.
Я отошёл в сторону и закурил, мне нужно было справиться со своими нахлынувшими эмоциями.
Тем временем дети принесли столовые приборы, протянули Менталисту. Он взял вилку, слегка потёр её большим и указательным пальцами, немного потряс, в его руке остался лишь черенок, верхняя часть с зубцами упала на землю.
Дети восторженно засмеялись.
Менталист вытащил чайную ложку, провёл ладонью, не касаясь её.
На наших глазах ложка медленно стала закручиваться вокруг своей оси.
– «Ложки нет», – процитировал я фразу из «Матрицы».
– Ложка есть, и чтобы её согнуть – нужно сфокусировать, сжать энергию в одну точку, направить её на объект и устроить «Большой взрыв». Наш мир состоит из энергетических полей, волн. Но обычным человеческим взглядом это не увидишь.
– Может, ещё расскажешь, что ты при этом чувствуешь?