Вербомант
Шрифт:
На исцеление перелома уйдет слишком много и времени и сил, я вырублюсь от усталости. Отползая, выбирал что-нибудь эффективное. Точно. Воды вокруг полно, собрать в пузыри и удерживать вокруг голов бугая и рохли. Системные сообщения выскакивали перед глазами, подбирая вербы под мой запрос, расчет радиуса, длительности… Мыслеимпульс! Усталость наваливается, словно громоздкий и слишком тяжелый мешок, готовый повалить на землю и задушить, но адреналин делает свое дело.
Рохля в панике хватается за голову, будто пытаясь содрать прилипчивую воду, булькает остатками воздуха, а затем бросается в сторону оврага и падает туда, сбивая мое прицеливание. Сука!
Бугая держу до последнего, пока он, открывая и закрывая рот, не оседает на землю. Живучий до неприличия! Отыскав палку, которую в меня швырнули, я использовал ее, чтобы подняться и понемногу подойти к оврагу, однако Рохля выскочил оттуда и рванул в сторону змея и статуэтки. Бросил друзей, а теперь собирается сбежать!
Далеко… Далеко! Расстояние резко увеличивает затраты на верб, но я не могу позволить ему уйти.
Яркая молния вспышкой разрезала небосвод и впилась в змея, гром ударил по ушам. Рохля замер на миг и просто рухнул на землю, а я поспешил к оврагу, чтобы новая молния не ударила вдруг еще и в меня, но не просчитал другую угрозу.
Удар. Хрипя, Петров лапищей выбил палку и сбил меня с ног одновременно. Его единственный глаз смотрит на меня, пылая гневом и жаждой крови, но выражение сменяется на недоумение, когда ко мне прилетает статуэтка. Покрытая после активации чем-то вроде фиолетовой дымки, пока по поверхности переливаются волны энергии, каждый миг складывающиеся в витиеватые символы и распадающиеся на хаотические точки, и так раз за разом.
Голова бугая лопнула, забрызгав все вокруг ошметками крови и мозга, а туша грузно упала на траву.
Прижимая к себе статуэтку, я вернулся в злополучный овраг. Пришлось переждать грозу, и вместе с тем подобрать верб, способный залечить рану и восстановить сломанную кость. Усталость оставалась, но теперь я просто выступал проводником энергии: настолько разительные отличия, что и описать сложно… Словно всю жизнь до этого жил под ужасным грузом без возможности толком вдохнуть, а теперь мог дышать полной грудью. Источник ощущался иначе, чем я привык, но все равно это невероятное чувство. Будто можно горы свернуть! Вербинит в моих руках казался теплым и прокачивал энергию через тело, оставляя приятное послевкусие, как хорошая разминка для затекших мышц.
Нога цела. Пределы работы Природы есть, все зависело от ранения, но перелом все-таки не такая уж большая беда. Хотя провернуть восстановление, которое обычно занимает месяцы, за час — неплохо. Концентрация и Владение разумом возросли сразу до 7 от таких трюков, а общий уровень по гамаюну до 10.
В это время я думал, что делать с телами. В итоге уложил их в овраге, чуть не потратив остатки сил на перетаскивание, после чего уничтожил змея.
Тела нашли быстро. Будь это внезапное убийство, эффект был бы еще громче, чем он получился, но сплетни успели разойтись до того, как граф взял все в свои руки. Из-за разнообразных повреждений сошлись на том, что первоначальный заказчик кражи чего-то «невероятно ценного» решил подчистить следы, и действовала либо группа магов, либо парочка опытных, в чем опять начали искать угрозу и символизм.
Как и в прошлый раз, всех собрали на площади, но ничего не добились. Бабка лишь кричала о том, что внуки пошли поглядеть на какого-то воздушного змея, но это не то, чтобы особо редкое развлечение для деревенских ребят. Николай, сын графа, зачем-то снова приехал и нервничал даже больше отца, однако смысла в проверке деревенских уже не было. Все слишком слабы, чтобы устроить такое, а свидетели — мертвы.
Однако когда все завершилось, а мы вернулись домой, отец позвал меня к себе. Мирослава уже ушла спать, сестра тоже, поэтому тайный поздний разговор был не для лишних ушей.
— Пётр.
— Да?
— Это ведь ты сделал.
Молчание. Иван внимательно смотрел на меня, я хлопал ресницами.
— Что сделал?
— Ты сам знаешь. Змей, Пётр. У этих, прости их души грешные, руки под хер заточены, какой им змей!
— Украли чей-то?
Иван вздохнул. Я покачал головой. Ясно, так я и раньше был под подозрением. Пора поговорить.
— И чего ты хочешь добиться этим? — с вызовом спросил я, смотря отцу в глаза. Тот немного помолчал, затем отвел взгляд.
— Так нельзя. Я, может, и дурак, но я помню, что ты сделал с Маринкой. Спас ее так, как никто б не смог. Одному Императору или даже черту лысому известно, что с тобой, — отец перешел на шепот. — Но нельзя же вот так… Людей.
— Я все равно скоро ухожу. Подай заявку в липецкую вечернюю школу, мол, я тебе помогаю работать днем, а вечером учусь. И вам будет спокойнее, и мне.
Похоже, что отец такого расклада не ожидал, но кивнул. Если он действительно поверил, что я убил четверых, то может опасаться, но о сестре я ведь заботился? Представляю, какие его терзают душевные муки. Однако и мне больше нет особого смысла торчать здесь, поскольку я заполучил вербинит и хочу увидеть этот мир.
— А еще мне нужна кузница. И больше я вас не потревожу! — добавил я, на что отец тоже кивнул, с облегчением вздохнув.
Николай сидел в комнате гостиницы, пытаясь сфокусировать взгляд на початой бутылке водки. Среди богатой обстановки люксового номера валяющиеся на дорогом столе куски селедки и соленые огурцы смотрелись инородно, но Николаю было плевать. Опрокинув еще рюмку, он подцепил пальцами кусок рыбы и отправил в рот, после чего размазал масло о шелковую скатерть. Раздался звонок.
Чуть не подавившись, Николай дрожащими руками взялся за умнофон и принял вызов.
— Добрый вечер, — прозвучал голос с ледяными, властными нотками. — Что ж ты не звонишь, не пишешь? — хотя звучало все на русском, можно было уловить легкий акцент.
— Д-добрый вечер, герцог…
— Без имен.
— Понял! — Николай вытянулся, словно собеседник был прямо перед ним. — Да так… Проблемы всякие.
Свободная рука парня дрожала так сильно, что пришлось вцепиться в стол.
— Вроде трупов? Действительно, похоже на проблему! — Герцог рассмеялся. — Кто-то из ищеек Романова занялся делом. Как это объяснишь?