Вердикт
Шрифт:
— Простите. Мне заткнуться?
— Нет, продолжайте.
— Хорошо, но я нервничаю и буду рад закончить в любой момент.
— Я скажу вам, когда остановиться.
— Конечно. Ну так вот, Фрэнк считает, что если человек в течение тридцати с лишним лет курит по три пачки в день и не может бросить, то он заслуживает того, что получает. Никакого сочувствия. Я немного поспорил с ним, просто так, и он обвинил меня в том, что я заранее настроен вынести обвиняемому суровый приговор.
Его честь выслушал это с угрюмым
— Это просто невероятно, — пробормотал он.
— Простите, судья.
— Нет, нет, я ведь сам вас спросил. — Он снова выпрямился, еще раз пригладил волосы рукой и через силу улыбнулся. — Послушайте, мистер Истер, — сказал он, — я не прошу вас становиться стукачом, но ваше жюри меня беспокоит, поскольку есть опасение, что на него будут давить. История подобных процессов весьма непривлекательна. Если вы увидите или услышите что-нибудь, свидетельствующее хотя бы отдаленно о попытках такого давления, пожалуйста, дайте мне знать. Мы этим займемся.
— Конечно, судья.
Статью на первой полосе “Джорнэл” написал Эгнер Лейсон, специальный корреспондент, сидевший в зале в течение почти всего времени, пока отбирали присяжных, и выслушавший все свидетельские показания. Лейсон изучал юриспруденцию.
Десять лет и побывал на многих судебных процессах. В его статье — первой из будущей серии — объяснялась суть дела и давались характеристики участников процесса. Автор не высказывал предположений о том, как будет развиваться процесс, не строил догадок, кто выиграет, он просто честно резюмировал весьма убедительные медицинские доказательства, представленные пока только адвокатами истицы.
Последствием этой статьи для “Пинекса” стало то, что в момент открытия биржи котировки его акций снизились на доллар, к полудню удалось, правда, исправить положение и были основания полагать, что буря миновала.
Статья вызвала также шквал телефонных звонков от нью-йоркских брокеров аналитикам, присутствовавшим на суде в Билокси. Минуты ничего не значащих сплетен растягивались в часы безрезультатных раздумий — в Нью-Йорке терзались единственным вопросом: “Что собирается сказать жюри?”
Молодые люди — мужчины и женщины, в обязанность которым вменялось следить за процессом и попытаться предугадать решение жюри, единого мнения не имели.
Глава 11
Перекрестный допрос Бронски закончился в четверг лишь к концу дня, а утром в пятницу Марли ошарашила их новыми звонками. Первый Конрад зафиксировал в семь двадцать пять. Он моментально перевел его на Фитча, разговаривавшего в этот момент с Вашингтоном, и стал слушать через громкую связь.
— Доброе утро, Фитч, — ласково сказала она.
— Доброе утро, Марли, — радостно ответил Фитч, прилагая максимум усилий, чтобы его голос звучал приветливо. — Как поживаете?
— Превосходно. Номер второй, Истер, сегодня будет в светло-голубой хлопчатобумажной рубашке, линялых джинсах, белых носках, старых кроссовках, полагаю, “Найк”. Он принесет с собой октябрьский номер “Роллинг стоун” с Мит Лоуф на обложке. Поняли?
— Да. Когда мы сможем встретиться и поговорить?
— Когда я буду готова. Adios. — Она повесила трубку. Как выяснилось, звонила она из вестибюля мотеля в городе Хаттисберге, Миссисипи, что в полутора часах езды от Билокси.
Пэнг сидел в кафетерии в трех кварталах от дома Истера. Через несколько минут он уже прятался в тени дерева в пятидесяти ярдах от старенького “фольксвагена-битл”. Как по расписанию, в семь сорок пять Истер вышел из дверей своего дома и направился в суд пешком. По обыкновению он остановился возле углового магазинчика, купил те же газеты, что всегда, и выпил чашку кофе.
Разумеется, одет он был точно так, как она описала.
Вторично она позвонила тоже из Хаттисберга, но уже с другого аппарата.
— У меня для вас новость, Фитч. Думаю, она вам понравится. Едва дыша, Фитч сказал:
— Я слушаю.
— Когда присяжные выйдут сегодня в зал, догадайтесь, что они сделают вместо того, чтобы рассесться по местам?
Фитч словно окаменел, он не мог разжать губ. Понимая, что ничего умного не придумает, он сказал:
— Сдаюсь.
— Они произнесут клятву верности. Фитч озадаченно посмотрел на Конрада.
— Вы поняли, Фитч? — спросила она едва ли не с издевкой.
— Да.
На линии послышались гудки.
Третий раз она позвонила в канцелярию Уэндела Рора, который, по словам секретаря, был очень занят и не мог подойти. Марли сказала, что прекрасно понимает это, но у нее для мистера Рора чрезвычайно важное сообщение. В течение ближайших пяти минут она пошлет его по факсу и великодушно просит секретаря немедленно передать текст мистеру Рору, до того как тот отправится в суд. Секретарь нехотя согласился, и через пять минут нашел на факсе анонимное послание. На нем не было ни номера, с которого отправлен факс, ни адреса, ни имени. В центре листа печатными буквами было написано:
“У. Р.: Присяжный номер два, Истер, будет сегодня в бледно-голубой хлопчатобумажной рубашке, линялых джинсах, белых носках, старых “найковских” кроссовках. Ему нравится “Роллинг стоун”, и он будет иметь при себе свидетельство своей преданности этому журналу.
ММ”.
Секретарь стремглав бросился с этим посланием в кабинет Рора, где тот набивал свой кейс бумагами, необходимыми для сегодняшних баталий. Pop прочел, вопросительно посмотрел на секретаря, потом велел позвать своего советника для экстренного совещания.