Вересковый Мёд. Поиск в темноте
Шрифт:
глава 2
Десять лет спустя
Небольшая комната без двери, низкое ложе, столик - скромное жилище, а другого и не требуется, было бы где спать. Многие богатые и знатные люди содержат ночную половину, место, где проводят время в ожидании вызова к господину настоящие профессионалы. А так оно и есть, мало кто готов выложить круглую сумму за того, кто будет лить слезы при виде постели или растеряется, когда на него бросится
Мда... правильно говорила мама: меньше знаешь - крепче спишь! Он спал плохо. Мимо прошествовал смотритель, к нему не заглянул, а что смотреть на отработанный материал? Он отвернулся к узкому, зарешёченному окну. Как странно, десять... десять? Он посчитал, кивнул сам себе, да именно столько времени он уже кочует от одного хозяина к другому, изменение во внешность, которое внёс маг, сделал его скорее постельной игрушкой, чем телохранителем. Вот и последний приобрёл его для сексуальных утех, но очень быстро пресытился и оставил для развлечений, своих или гостей. Поначалу ещё была какая-то странная реакция. Отвращение к себе, что ли, но потом оно сменилось равнодушием. Нет, он старался. Усердно выполнял нужные телодвижения и издавал требуемые звуки, но душой был где-то далеко, по ту сторону бытия. Умолял хозяина избить его, чтобы получить долгожданный прилив сил, пока ему не стало всё равно, и если бы не дикое желание жить, даже в качестве нелюдя, он давно бы смирился, спрятался где-нибудь в недосягаемом месте, чтобы спокойно потерять последнее - свой разум, сознание, душу...
А недавно, как раз после того, как ему исполнилось тридцать пять - предельный возраст для гаремного обитателя, к нему зашёл главный смотритель и будничным тоном сообщил, что выставил ненужного арна на продажу. Сумма, как было понятно, небольшая, купить может любой. Что ж, от него всё равно ничего не зависит, кто оплатит, за тем и пойдёт. Он уже собрал свои нехитрые пожитки, простился, с кем хотелось, и теперь просто ждал. Вряд ли его купит почтенная матрона, желающая приобрести сильного слугу, и не потому, что побоится, кто же опасается арна, запечатлённого на хозяина, а из-за той привязки к боли. Представить себе пожилую почтенную даму хлещущую плетью мужчину младше себя было почти невозможно. Хотя, если подумать, причинить боль можно и другим способом. И он хорошо это знал: за десять лет его тело перестало быть безупречным: круглые, тонкие, ровные или рваные шрамы покрывали его. Почему-то некоторым хозяевам нравилось просто издеваться над ним, а он молчал, зная, что игрушка быстро становится неинтересной, и тогда, чтобы выжить придётся просить о боли, ждать её, как избавления от мук.
***
Большой зал для торжественных мероприятий был забит до отказа. Гости даже стояли в проходах и сидели на лестницах, стараясь не пропустить ничего интересного: шло традиционное награждение особо отличившихся преподавателей академий, университетов, колледжей и школ. Раз в пять лет лучшие из лучших соревновались за золотую медаль, и сейчас те, кто участвовал в конкурсе, ждали его результатов. Помимо золота были ещё две серебряных, три бронзовых и дипломы лауреатов в различных дисциплинах, так никто из тех, кто дошёл до последнего этапа, не останутся без награды. Все они тоже давали кучу всяких привилегий, начиная от прибавки к жалованью, и заканчивая какими-нибудь дополнительными подарками и призами, это уже зависело от места работы. Кому-то дарили новый кар, кому-то квартиру или даже домик в пригороде, а кому-то и денежную премию, в общем, каждый придумывал, как мог.
Первые два ряда были заняты конкурсантами обоих полов и разного возраста, от убелённого сединами академика, до молодой учительницы, нервно теребящей подол скромного шёлкового платья.
– Ну что ты трясёшься, - шипела позади её подруга.
– Ты здесь, а значит, хоть диплом, но получишь.
– Я не хочу только диплом, - жалобно отвечала девушка.
– Нам дом нужен. Или квартира.
Девушка погладила чуть округлившийся животик и подумала, как обрадуется муж, узнав, что она заработала на дом, их скоро будет трое, сколько же можно скитаться по съемным квартирам? Она представила, как входит в кабинет, как кладёт на стол купчую, как изумлённо и радостно смотрит на неё Дэвид. В груди сладко защемило, и Тина вздохнула, снова переживая своё счастье: самый красивый парень потока, за ним девушки табуном бегали, а выбрал её, скромную серую мышку, без приданного, без имени, со слабым даром. А теперь она ждёт маленького и стала конкурсанткой, получит, если не медаль, так диплом уж точно. И у Дэвида будет возможность и дальше писать свою монографию и когда-нибудь стать учёным, прославленным на всё королевство!
– Денег хватит, если что. Ты слышала о размере призового фонда? Там очень крупные суммы назывались, тебе на всё хватит. Бери квартиру, Тина, и не раздумывай.
– Легко тебе говорить, бери. Я ещё не знаю, что получу...
– Тише!
– зашипела на девушек пожилая дама со строгим пучком волос на голове.
Девушки пристыжено замолчали, глядя, как на сцену поднимается важный чиновник с золотой цепью на груди в сопровождении худосочной девицы в длинном платье. Тина уставилась на выдающийся бюст ведущей и сглотнула, удивляясь, как та не заваливается под его тяжестью.
– Он у неё, наверное, надувной, - прошептала сзади подруга.
Тина прыснула и виновато покосилась на соседку. На сцену одного за другим вызывали конкурсантов, вручали дипломы и букеты, жали руки, поздравляя, а девушка чем дальше, тем сильнее волновалась: а вдруг это чья-то шутка, и она здесь незаконно? Уже вернулась соседка, бережно прижимая к груди лист с золотыми буквами и колючий букет роз, уже стопка дипломов в руках девицы стала совсем тонкой, а её всё не вызывали.
– Валентина Бейс!
– прозвучало, наконец, со сцены.
– Иди!
– пискнула подруга.
Тина шла на сцену на подгибающихся ногах: подумать только одна из бронзовых медалей!
– Поздравляю...
– чиновник энергично тряс руку девушки, ощупывая симпатичное личико масляным взглядом.
– Спасибо!
– Тина думала, что ещё немного, и она упадёт в обморок на радость зрителям.
На грудь опустилась витая цепь с круглой блямбой на конце, в руки впихнули огромный букет и конверт с пластиковой картой - денежная премия, чиновник притянул к толстому пузу, обнимая конкурсантку, и Тина потопала обратно, думая только о том, чтобы не свалиться со ступеней.
– Ура! Тина, ты просто молодец! Теперь весь ваш серпентарий заткнётся!
– ликовала подруга.
– Тише, Кэти, ещё услышат, - смеялась счастливая девушка, обнимаясь с подругой.
– Ты домой? Может, отпразднуем?
– Не сегодня, - с сожалением проговорила Тина.
– Тут ещё банкет будет, а потом я домой. Мы с тобой завтра отпразднуем, хорошо?
– Ой, тогда давай я цветы к тебе увезу, а то ведь завянут.
– Угу, и знаешь, возьми-ка ты карточку тоже, а то мало ли что.
– Боишься потерять?
– Боюсь, - ответила Тина, хоть и знала, что магически защищённую карту легко было заблокировать, попади она в чужие руки.
Кэти уже давно уехала, банкет был в самом разгаре, когда Тину нашёл директор её школы.
– Мистрис Бейс, примите мои поздравления. Мы не зря рекомендовали вас на номинацию, и вы оправдали наши надежды. Это огромная честь для нашей школы!