Веревка
Шрифт:
Ничего. Совсем ничего.
Музыка затихла. Элеонор не знала, как долго играл Сорен. Часы на стене говорили час, но, безусловно, они ошибались. Прошло несколько минут.
Сорен вернулся в хоры и улыбнулся, видя ее на коленях на балконе.
– Вы играете на пианино.
– И что же заставило тебя так думать?
Она рассмеялась и повернула голову, положив ее на руку, и смотрела на него.
– Вы хорошо играете.
– Да.
–
Он усмехнулся.
– Скромность - это осознание своих сильных и слабых сторон.
– Почему вы не играете в оркестре или где-то еще?
– Играю. Только по приглашению. Оркестр редко нуждается в пианисте, кроме особых случаев.
– Могу я как-нибудь прийти послушать вас?
– Можешь. Я был бы рад. Музыка помогла тебе размышлять?
– Вроде как. Музыка помогла испытать благодарность за музыку. Не знаю, считается ли это.
– Считается. Музыка - один из величайших Божьих даров нам.
– Не совсем духовно быть благодарной за Иисуса и прощение.
– Бог создал музыку. Ты благодарна за подарок, ты благодаришь дарителя. Что-нибудь еще?
– Да, но это немного глупо.
– В размышлениях нет ничего глупого.
– Что, если я размышляла о том, как будет выглядеть ребенок зебры и гепарда?
– Это будет странным, но не обязательно глупым.
Сорен сел на скамью рядом с ней. Она повернулась и поняла, что сидит у его ног. Она оперлась спиной о стену балкона и улыбнулась ему. Она, определенно, могла привыкнуть сидеть у его ног.
– Хорошо, я расскажу правду. Я благодарна, - начала она, надеясь, что не покраснела, - за вас.
Сорен изогнул бровь.
– Правда?
– Да. Вот и все.
– Элеонор, эти размышления могут остаться между тобой и Богом. Ты не обязана делиться ими со мной.
– Но я хочу. Мне это нужно. Прошлой ночью я была в гостиной и работала над докладом. В своей комнате я не могла заниматься из-за тунца.
– В твоей комнате тунец?
– Долгая история. Просто помните, если у вас когда-нибудь останется половина сэндвича с тунцом, выбросите ее куда угодно, только не под кровать.
– Мудрый совет.
– Короче, мама смотрела новости, пока я писала. Я не обращала внимания, но потом они начали говорить о той девушке. Джеррика как-то там.
– Твоя знакомая?
– Никогда о ней не слышала. Но ей шестнадцать, как и мне. И она была в колонии для несовершеннолетних целый год. Её показывали в новостях, потому что она попала в госпиталь.
– Она была больна?
Элеонор покачала головой.
– Беременна. Девушки, запертые в тюрьме, не могут забеременеть, верно? Вокруг одни девушки. Девушки и охранники.
Сорен скрестил пальцы и с отвращением покачал головой.
– Один из охранников насиловал ее. Неоднократно. Она попала в новости потому, что они проводили тест на отцовство, чтобы получить улики против охранника. Знаете, почему она попала в колонию?
– А хочу ли я знать?
– За вандализм. Граффити. Она расписывала машины краской из баллончика. Я угнала пять машин и попала на исправительные работы. Она разрисовала их, и ее изнасиловали в колонии. Мама видела этот сюжет. Она видела, как я смотрела его. Она сказала: «Поблагодари Бога, что это не ты. На ее месте могла быть ты». Не знаю, стоит ли мне благодарить Бога. Почему он спас меня, а не Джеррику? Но мне стоит поблагодарить вас. Так что, спасибо.
Сорен протянул руку и погладил ее по щеке. Большим пальцем он смахнул ее слезу.
– Только посмотри на это, - сказал он, повернул ладонь к свету так, чтобы тот падал на слезу на его пальце.
– У кого-то все-таки есть совесть.
Она усмехнулась и вытерла лицо.
– Не смейтесь надо мной.
– Я буду дразнить тебя при каждом удобном случае, юная леди. И ожидаю, что ты будешь делать то же самое в ответ.
– Это я могу. Во-первых, вы слишком высокий. Во-вторых, вы слишком блондинистый. У кого бывают такие волосы?
– У датчан.
– У собак?
– У людей. Моя мама датчанка.
– Ваша мама булочка?
– Она очень добрая женщина.
– Ужасная шутка.
– Тогда почему ты смеешься?
– Просто пытаюсь повысить вашу самооценку, Блонди.
– Ты только что назвала меня Блонди?
– Да, «Назови меня по имени» группы «Блонди». Отличная песня.
– Элеонор, я, правда, не знаю, что с тобой делать.
– Сорен встал и направился к лестнице. Он махнул рукой, показывая, что она должна остаться.
– У меня есть предложения.
– Правда?
– Они по большей части связаны с веревкой.
– Хорошо, - ответил Сорен, продолжая спускаться.
– Почему это хорошо?
– крикнула она.
– Потому что у меня есть веревка.
Конец