Верхняя Москва. Русский блицкриг
Шрифт:
– Ну, бывший будущий князь, объясни – зачем на самом деле наша рокировка.
– До конца не понимаю, но чувствую – надо. Я обязан разобраться. Без этого невозможно нормальное правление ни у меня, ни у тебя.
– Высокие слова. Почти поэзия. А может, брат, кишка тонка? В главы государств люди стремятся изо всех сил, обдирают бока, убивают соперников. Тебе до такой степени пофиг?
Богуслав задумчиво глянул на проносящиеся за окном голые деревья.
– Наоборот. Мне этого мало. Ты в восемнадцать лет достигнешь пика карьеры и полвека потом будешь за него держаться. Я большего
– О! Так ты честолюбивее меня. Древнего папа завалил прямо в кабинете обычным штык-ножом. А когда попробовал приблизиться к уровню вихревого существа, сам погиб. Так что, дорогой братец, князь внутри вилки: слабее энергетического убийцы, но сильнее древнего. И там ему лучше всего оставаться.
Старший брат улыбнулся про себя. Неужели Радислав всерьез думает, что коронация его вознесет до уровня тысячелетнего мага? Да и отец одолел Ашура, лишь играя на своем поле и с ассистентами.
Дома Богуслав занялся перекройкой собственной личности, где справиться не смог – обратился к Эрике за консультацией. Чернявое лицо с по-восточному тонкими чертами чуть посветлело, округлилось, изменился цвет глаз. Аура потекла и застыла. Доказать, что он – бывший претендент на трон, княжич сможет, хоть и с трудом, но без доброй воли его не опознает ни маг, ни прибор. Отпечаток сетчатки и оттиски пальцев соответствуют обычному московскому парню шестнадцати лет, проведенному по городской учетной системе как Дмитрий Федоров, ученик-маг шестого уровня. Удостоверение личности, кредитная карта… Княжич исчез. Появившийся словно из небытия молодой человек рассмотрел в зеркале отражение, привыкая. Поблагодарил Эрику и Марию, бросил последний взгляд на комнату, где оставил барахло, связывающее с жизнью во дворце и княжеской семье. И ушел, прихватив лишь небольшой рюкзачок. Отныне – просто Дмитрий. Никакой не Богуслав Милославский.
– Отслеживаешь? – спросила Эрика-Милослава.
– Конечно, – удивилась вопросу Мария. – Но если он вправду собрался так далеко, быстро на помощь не успеем. Парень действительно один. Да поможет ему Род.
Центральный московский буддистский монастырь, воспринятый столицей как и другие невраждебные религиозные заведения без противления, но и без поддержки, ошеломил тишиной. За порогом – приличных размеров зал, сообщающийся с улицей и не отделенный дверями. Несмотря на легкий мороз, на полу в молитвенных позах застыла добрая сотня босых людей в одинаковых оранжевых хламидах. Дмитрий глянул на их ауры. Забавная картина. Практически все сенситивны не выше пятого уровня, в молитвенном порыве ауры сплелись, устремляясь куда-то… В накопитель за кулисами! Вот одно из объяснений тайн Востока. Некие личности откачивают энергетику у адептов. Не дам, жадно подумал Дмитрий и оглянулся в поисках помощи.
– Пройдемте со мной, молодой человек, – одними губами, практически беззвучно произнес старик в таком же оранжевом костюмчике – рубаха и штаны на голое тело, ноги босые.
В боковом пределе он продолжил:
– Вижу уровень шестой с задатками для развития. Хотите влиться в нашу общину и постигнуть истину в молитве,
– Да… но не здесь. Я наслышан, что в монастырях Востока соитие душ наставника и учащегося полнее, быстрее путь к совершенству.
– Вот как? В готовы к дальней дороге, неофит?
– Да.
– Нужно говорить: да, учитель. Что же, это решаемо. У вас будет попутчик, он тоже изъявил желание, но задержался. Возможно, ждал чего-то.
Или кого-то. Тетка и Мария решили навязать бодигарда? С них станется.
Мужчина неопределенного возраста в гражданской, а не в форменной оранжевой одежде, скользнул по юному спутнику цепким взглядом. Не телохранитель, понял Дмитрий. Староват, а сенситивность… Тут ждал сюрприз. Аура слегка прикрыта, но под маскировкой явно не простые навыки оперативников СБ или контрразведки. И вообще странный. Парень не смог определить точно, что не так. Жизненный опыт слишком мал и пасует.
– Этот? – спросил мужчина. – Хлипкий. Ну да ладно. Так веселее. Поехали.
Вместо предполагаемой пешей прогулки – они же паломники все-таки – попутчик вызвал такси с гаджета-транса, швырнул в багажник рюкзак и хлопнулся на заднее сиденье. Дмитрий не без робости пристроился рядом.
– Борис Борода.
– А… а Борода – прозвище?
– Фамилия по паспорту. Еще вопросы?
– Нет. Я – Дима Федоров. – Он не успел привыкнуть к новому имени и выговаривал его чуть неуверенно, что не укрылось от внимания Бориса.
Юго-восточное железнодорожное направление столицы, увенчанное в городской черте Каракорумским вокзалом, обычно казалось Дмитрию воротами в странный сказочный и при этом до ужаса бедный край. Борода расплатился с таксистом, отмахнувшись от попытки молодого человека сунуть свою карточку, и купил два билета в двухместное купе, также рассчитавшись сам. Как только поезд тронулся, зашвырнул рюкзак под полку и заявил:
– В вагонах такого класса точно есть душ. Неделю не мылся.
Дмитрий представил, что будет, если сосед по купе снимет заклятие сдерживания вони.
– Религия не позволяет?
– Нет. Боялся тебя пропустить.
– Значит, вам все удалось, – поддержал шутку парень и завалился на койку. – Обед заказывать?
– Через час.
Отмытый и чисто выбритый паломник стал неуловимо похож… на кого? Дмитрий сморщил лоб, пытаясь поймать мелькнувшую и упорхнувшую ассоциацию. Строгий мужик, скорее глубоко за шестьдесят, просто омоложенный магически, среднего роста, крепкий, но подвижный. Волосы темные и плотно прижатые к черепу, будто их маслом намазали. Но вряд ли. Что-то во внешности мага говорило о пренебрежении к внешним деталям. К черту детали, вспомнилась старая поговорка отца, навеявшая грусть.
– Огораживаемся.
Борис безо всякой нужды щелкнул пальцами, вызывая заклинание. Он изолировал купе от подслушивания и подглядывания обычными, электронными и магическими средствами. Осталось только завидовать – по защищенности кусок вагона сравнялся с залами Серебряноборского дворца. При этом заклинание не привязалось к земле, двигаясь со скоростью состава. И такой человек едет совершенствоваться в Китай? Разве что учить других.
– Ну, здравствуй, Богуслав.