Верхом на птице счастья
Шрифт:
– Катарина очень следила за своим здоровьем, – грустно произнес Лазарь. – Редко выпивала. Эти бутылки – это все подарки ее знакомых. Катарина лишь хранила их, почти к ним не притрагиваясь. А вот смотрите сами, разве помогло это ей? Нет, не помогло это бедняжке, совсем не помогло!
И, видимо, под воздействием выпитого коньяка, сделал очередное признание:
– Знаете, мне иногда казалось, что она и меня терпела в своей постели исключительно ради пользы собственного здоровья.
– Что?
– Да, да! Катарина считала, что для здоровья людям необходим регулярный секс. И чтобы он был такой… Ну, такой… Знаете ли, без особого надрыва и накала. Такой ритмичный здоровый секс. Понимаете, о чем я говорю?
– Фактически вы сейчас признались нам, что были с покойной любовниками.
– Но об этом ведь все знали, не так ли?
И Лазарь оглянулся на Эдмонда. Тот пожал плечами и молча вернулся к своим обязанностям по приготовлению ужина для всей компании.
– Если вы были любовниками с покойной, то у вас появляется мотив для ее убийства.
Кира специально произнесла эту фразу, чтобы посмотреть на реакцию Лазаря.
– Что?! – вскочил старичок на ноги. – Что вы себе позволяете!
– Вы ее любили, были ее любовником, а потом приревновали и убили несчастную женщину.
– Чем вы только слушали меня! – возмутился Лазарь. – У нас с Катариной был секс, а вот чувств не было! Мне было незачем ее убивать. Скажу больше, ее смерть нанесет большой урон по моим делам! Они были тесно связаны с Катариной и ее бизнесом. А теперь… Даже не знаю, что будет теперь.
– Но мадам наверняка упомянула вас в своем завещании.
– Да? – Лазарь казался искренне удивленным. – Ну, знаете, мне лично об этом ничего не известно. Я сам писал ее завещание, обо мне там не было ни слова. И что-то мне думается, моего имени не будет ни в одном ее завещании.
– Не будет? Почему?
– Катарина при мне несколько раз затрагивала тему наследства. Вы же знаете, она была одинока. Все ее мужья либо умерли, либо, как последний, оказались мерзавцами, и она с ними развелась. С братьями, сестрами и прочей своей родней Катарина не зналась уже много десятков лет. Детей у самой Катарины не было и…
– А вот на этом месте, пожалуйста, поподробнее, – перебила разговорившегося старичка Кира. – Как это у Катарины не было детей? А ее сын?
– Сын?! – оторопел Лазарь. – Но позвольте… откуда вы знаете про ее сына?
– Не ваше дело. Знаю и все! Достаточно и этого!
– Ну да, да, – торопливо забормотал Лазарь, – правда ваша, был у нее сын. Очень неудачный парнишка. Катарина искренне жалела, что связалась в свое время с ним.
– Постойте, как это связалась? Это же был ее ребенок! Она его рожала!
– Нет, не рожала.
– Но как же так?
– Сын у Катарины был не родной, а приемный!
Ах, вот оно в чем дело! Приемный мальчик! Ну, что же, по крайней мере это объясняло загадку того, откуда у бесплодной женщины мог взяться ребенок. На какое-то время подруги даже ощутили нечто вроде укола самолюбия. Такой простой ответ, а они до него сами не смогли додуматься!
Впрочем, всему виной перенесенный ими стресс. Конечно, в их временном поглуплении виноваты стресс и голод! Когда в желудке бурчит от голода, очень трудно сосредоточиться мыслями на чем-то другом.
К счастью, Эдмонд был из породы тех людей, у которых слово не расходится с делом. И руки у него росли из правильного места. Не прошло и десяти минут, как он уже сервировал перед своими друзьями стол.
– Никаких излишеств, просто утолить голод, – приговаривал он, выставляя на стол джем, тосты, порезанную тонкими ломтиками консервированную ветчину, салями и швейцарский сыр.
И конечно, главным блюдом был омлет, который получился у Эдмонда удивительно пышным и высоким. Он был сверху украшен кусочками быстро тающего жирного сливочного масла и черными оливками. А яйца Эдмонд взбил с жирным молоком, почти со сливками, поэтому омлет у него получился пальчики оближешь!
– Катарина любила вкусно покушать.
– А говорят, что она очень следила за своим здоровьем.
– На этот счет у моей хозяйки была своя теория. Она всегда говорила, что лучше съесть одну хорошую котлету, чем целую гору вареной морковки.
Фу-у-у! Вареная морковка! Подруги до сих пор не могли прийти в себя после полученного расстройства желудков от морковной запеканки, которую они съели в доме Настасьи. И теперь почувствовали к Катарине нечто вроде запоздавшей симпатии. Вкусная и обильная еда, которую они поглощали в ее доме, очень способствовала этому чувству.
От омлета в два счета не осталось ни крошечки. Нарезку с фарфоровых тарелок тоже быстро расхватали. И когда дело наконец дошло до кофе, все почувствовали себя намного лучше, чем пятнадцать минут назад.
Подумать только, какие чудеса творит с людьми сытый желудок! Голодные сыщики взирали на все мрачно. А теперь им стало казаться, что в конце тоннеля все же забрезжил свет.
– Но давайте же разберемся, что же там случилось с сыном Катарины, – неторопливо прихлебывая кофе, предложил Славик. – Был он у нее или нет? Если был, то почему про него никому не известно?
– Сын был, – кивнул головой Лазарь. – Но со своей приемной матерью он не общался совершенно. Впрочем, как и она с ним.
– Почему?
– Катарина сама была виновата в этом. Сын достался ей в нагрузку от ее второго мужа. Тот умер, а мальчик оказался на руках у вдовы, совершенно ей не нужный.
К сожалению, при жизни своего второго мужа Катарина, уже понявшая к тому времени, что не может, да и не хочет иметь собственных детей, совершила ошибку. Она усыновила сына своего мужа. И сделала это так, что усыновление мальчика прошло по всем правилам. Катарина стала его матерью, а он – ее сыном.